Не тайная связь - стр. 41

– Что, если бы она оказалась твоей? Только гипотетически… – завожу глупую игру со зверем.

– Убил бы тебя.

Я тихонько смеюсь, запрокидывая голову, но смех застывает на моих губах. И ведь правду говорит – он убьет. Он может.

Распахнув глаза, я шокированно замираю, когда Эльман задирает свитер и собственнически накрывает мою грудь, сжимая пальцами розовые соски.

– Боже…

Увидев решительный блеск в его глазах, я перестаю смеяться. Совсем перестаю.

Низ живота простреливает горячим импульсом, а его член упирается в мой живот с явным намерением оказаться этой ночью во мне.

От улыбки и смеха не остается ни следа, а мои руки, под которыми прямо сейчас перекатываются тугие мышцы Эльмана, резко ослабевают. Восприняв мое смятение как вседозволенность, Эльман проникает ладонью под свитер, ломая и круша все нейтралитеты, что я выстраивала между нами годами.

Он без колебаний стягивает с меня свитер, задирая моя запястья вверх. Какие могут быть колебания, когда он так сильно хочет меня себе? Бюстгальстер я не носила, поэтому почти сразу ловлю расплывчатый взгляд Эльмана на затвердевших сосках.

– Моя Ясмин, – склонившись, он прикусывает кожу на шее и спускается ниже, к груди. От прикосновений его языка мне кажется, что воздух вокруг сгущается, обволакивает нас тяжестью.

– О, глупости…

Зажмурившись от разливающегося по телу наслаждения, я вспоминаю, как хорошо нам было вместе. Воспоминания, как сладкий яд, проникают глубоко, заставляя на миг забыть реальность. Если бы можно было представить, что этих лет разлуки не было, может, тогда я бы позволила себе расслабиться. На несколько минут. Или чуть дольше.

Кожа уже изрядно ныла от его небрежной щетины и жестких губ, но до чего было хорошо и как же не хотелось останавливаться.

Вот только кольцо припекает палец, вытаскивая образ Камаля наружу и делая его более явным и четким. Он много сделал для меня и всегда поддерживал. Он давал то, чего я не искала.

Вот только я не просила…

И обещаний между нами не было – я ведь сразу сказала, что не люблю.

В уголках скапливается немного слез, и я перестаю шевелиться от осознания собственной никчемности и от ощущения предательства. Последнее мне очень знакомо, ведь когда-то я поступила с Эльманом точно так же, как сейчас поступаю с Камалем.

– Не целуй, не целуй… – упираюсь пальцами в губы Эльмана, хотя его поцелуи опьяняют как терпкое вино, а вино я любила всей душой.

Я отстраняюсь, но руки Эльмана захватывают меня в кольцо – оно железное и болючее, и из него очень тяжело выбраться. Почти невозможно.

– Пиздец, Ясмин, – его дыхание обжигает волосы, заставляя дрожать от горечи. – Только с ним можешь ходить налево?

– Пошел к черту…

– Уже там был. И в аду был, только тебя там, сука, не нашел, – кольцо из рук сжимается плотнее, после чего он бросает меня на кровать и задирает свитер, оголяя пупок, ребра и грудь.

– Я была в другом аду. Тебе снизу не стучали?!

– Че за хуйню ты несешь? – тихо взрывается.

Я хватаюсь за его руки в попытке остановить это безумие и воззвать его к остаткам разума, но увы – остановиться не выходит.

Ни у него, ни у меня.

– Трахалась с кем-нибудь еще? – спрашивает, стиснув челюсти. До смерти.

– С половиной Сицилии! – слова срываются с губ прежде, чем я успеваю их обдумать.

Эльман быстро расправляется с моими брюками, оставляя на мне только кружевное белье и гуляя по моему телу голодным взглядом. Пожарища в его глазах больше нет – оно выгорело, оставив после себя темное бездонное море, из которого у нас не было шанса выплыть. Никогда.