Не смей делать мне больно - стр. 26
Я была уверена, что Халимов здесь для встречи и транспортировки меня к отцу, и даже обрадовалась, увидев его живым и невредимым. Дышала полной грудью, не обращая внимание на гнилостный воздух свободы, пока не захлебнулась им, увидев наставленный на меня пистолет в руках Артура.
– Ты была неплохой женой, – оскалился Арт, рисуя в пространстве дулом знак бесконечности. – Иногда я даже забывал, что в тебе течёт кровь Сарбаевых.
Мне бы прокричать, что жду от него ребёнка, что меня надо пощадить, но видя непримиримую ненависть в его глазах, слыша ехидный, издевающийся смех Влады, поняла, что нет смысла унижаться. Дубин уже решил зарыть моё тело здесь, и беременность никак не спасёт от смерти.
– Дай я, – перехватил его руку Рамин, опустив её вниз и достав своё оружие. – Не надо перед парнями демонстрировать свою меткость.
Халимов говорил тихо, но его слова вполне сносно доносили порывы ветра. Артур кивнул, сделал шаг в сторону любовницы, обнял её за талию и оскалился в подобие улыбки.
Время замедлилось. Если до этого момента темнота сжирала контуры происходящего, то враз я чётко разглядела в свете прожектора каждую деталь окружающего мира. Мутный серп обглоданного месяца продирался сквозь жирную тучу, вспарывая рыхлое брюхо, капли, стекающие с её порванной плоти, вмиг окрасились кровавыми соками, а отравленная нечистотами земля под ногами чавкала, жадно всасывая пролитые потоки.
– Динар, передавай привет родителям, – крикнул Дубин, перекрывая барабанную дробь дождя.
Кажется, моё зрение уловило даже движение молекул. Прищуренный глаз Рамина, вспышка на конце ствола, пуля, крутящаяся вокруг своей оси, отбрасывающая брызги мельницей и приближающаяся замедленными кадрами, наложенными на мрачный шабаш разгулявшейся природы. Странно, но удар совпал с оглушающим звуком выстрела, отделившись от зрительной картины.
Чувствовала, как кусок свинца входит в грудь, как режет кожу, ввинчивается в мягкие ткани, взламывает крепкую кость, обрывает сосуды и вены, гоняющие кровь от сердца. Ликование любовников, заманивших в ловушку, последнее, что я видела. И смех… Этот смех ещё долго разъедал темноту, забравшую меня в вечность.