Не плачь, моя белая птица - стр. 40
– Соскучилась, – раздался из невидимого угла женский голос. – Дня не было, чтобы тебя не вспоминала.
– Ничего, теперь вместе будем жить-поживать, – Владимир Осипович только сейчас заметил в тёмном углу мужскую фигуру. Отец, догадался он. Сидел на лавке у печи, и по всему было видно, что тоже устал.
– Ну будя, давайте уже садиться вечерять, да спать ложиться. Ночь на дворе.
Владимир Осипович бросил ещё один длинный взгляд на нежное кукольное лицо девочки и оторвался от окна.
«Ишь ты, бабку перевезли. Это кто ж им разрешил? Нет, тёща с тестем, если им хочется своё милосердие проявить и бабку родственникам пристроить, это их дело. Но у меня-то нужно спросить. Она мне тут задаром не нужна. Старая карга».
Домой возвращаться перехотелось. Сел на коня, повернул в сторону. Там, на берегу Русы был домик. В нём его всегда ждали.
Владимир Осипович завёл коня в скрипучую калитку, в темноте закинул уздечку на плетень, зашёл в избу. Дверь здесь всегда открыта. Не будет же он стучаться, как гость. Здесь он тоже хозяин. И его должны каждый день ждать. И каждую ночь.
На мягкой лежанке сонно сопела девушка. Владимир Осипович скользнул под одеяло жадными руками…
Через какое-то время близкий рассвет чуть разогнал ночную мглу. Владимир Осипович повернулся к стене. Теперь спать. До обеда. Сегодняшний был день полон забот.
– Тижёлая я.
Маняша долго не решалась начать этот разговор, но и тянуть больше нельзя. Вот-вот захрапит барин, тогда уже поздно будет.
Владимир Осипович раскрыл глаза.
– Дура, – больше в голову пока ничего не пришло.
Маняша заплакала.
– Ладно, не реви. Может, замуж тебя отдам.
Маняша ещё раз всхлипнула и затихла, обдумывая такой поворот.
– Старая ты уже, – задумчиво произнёс Владимир Осипович. Хотел про себя, получилось вслух.
– Старая? Какая же я, барин, старая? – Маняша даже перепугалась.
– Надоела.
Больше Владимир Осипович ничего не сказал. Сон одолел. Последняя мысль была, что здесь, на этой лежанке в скором времени должна лежать другая. Он уже выбрал.
Глава 36
– Ну!.. Чего ты… стоишь? Не.. видишь что ли? – голос Дуняши прерывался от волнения и усилий.
Но Матвеюшка, похоже, смотрел и не видел.
Дуняша пыталась за верёвку вытянуть из своего огорода бычка. Тот пролез через дыру в заборе, попутно расширяя её, и тянулся мордой за вкусной ботвой.
– Помоги! – сердитая Дуняша даже топнула ногой.
И тут же пожалела об этом. Бычок то ли почувствовал, что верёвка чуть ослабла, то ли топот Дуняши его подстегнул, но рванул уже с новой силой. А так как он был довольно большой, не взрослый ещё, но приближался к этому рубежу, то Дуняша непроизвольно рванулась следом и не удержалась на ногах. Бычок продолжил свой забег в Дуняшин огород. Но и девушка ещё не сдалась, крепко держала за верёвку, хотя и не могла встать на ноги, поэтому просто волочилась следом. Когда обычная трава закончилась и начались заросли крапивы, Дуняша взвизгнула, и Матвеюшка вдруг спохватился. В два прыжка одолел расстояние, отделяющее его от верёвки, наступил ногой на неё, тем самым останавливая и бычка, и Дуняшу, а потом намотал на кулак несколько петель.
– Тяни его отсюда, – скомандовала Дуняша, вставая и отряхиваясь.
Матвеюшка потянул бычка из огорода. Тот мотал рогами, упирался, никак не хотел расставаться с вкусными листьями, такие на лугу он не найдёт, но Матвеюшка был настойчив.