Не плачь, моя белая птица - стр. 42
Матрёна опустилась на лавку без сил, уронив руки на колени. Задумалась, даже прослезилась:
– А если свихнётся? Я слыхала, что от книг от тех с ума сходють.
– Да прям. Что-то баре не крепко с ума сходят, а грамоте все умеют.
Тут раздался старческий голос с печки. Бабушка уже все дела свои переделала, легла, да не выдержала, вмешалась в разговор:
– И-и-и, не скажите. Не знаете вы. А вот послухайте, что я вам скажу, раз уж зашёл такой разговор. Прадед рассказывал, что был в нашем роду учёный человек. Давно это было. Ещё до царя Петра. А то и раньше. Теперь и не вспомнить. Маленькая я тогда была. А прадед всё пытался мне разъяснить, чтобы про род свой знала, запомнила и дале передала.
Матрёна и Силантий заинтересовано подняли голову к печи. Луша не выдержала, полезла к бабушке, чтобы поближе быть к ней и её рассказу.
– А чего ж ты молчала досель?
– Да я и не помню многого. Так, что-то. Что был муж грамотный, обученный всяким премудростям. Даже по звёздам разумел. Жил одно время у князя какого-то, имя того князя не запомнила. Во-о, это ещё, значит, до царей дело было, раз у князя служил.
Бабушка задумалась, пытаясь хоть приблизительно посчитать года. Но не одолела. Продолжила:
– Потом на Русу вернулся. На нашу речку, значит. Где-то тут обжился, священником был. Мудрые книги читал. От того мудреца и род наш ведётся. Не-е, были и до него, конечно, наши родичи, но кто они были – про то совсем неведомо. А про того мужика надо хоть запомнить.
– А как звали его?
– Вроде, Прокопий>1. Дед наказал имя его повторять кажный день, чтобы из памяти не вытряслось. Теперь вы повторяйте. Запоминайте.
– Прокопий. Бабушка, я каждый день буду повторять. И дальше передам.
– Вот то-то же. Так что, Матрёна, неправда, что в нашем роду одни тёмные люди были. А в Луше, может, и взыграла далёкая кровь, дала о себе знать.
Матрёна с Силантием как-то по-новому взглянули на свою дочку. Помолчали.
– Ну… коли так…, – Матрёна теперь говорила робко, – коли предки голосом крови позвали… Кто я такая, чтобы запрещать.
Но Луше было совестно. Никакого голоса крови она не слышала. Желание своё теперь уж считала баловством и было неловко, что родители так серьёзно к нему отнеслись.
________________
Прокопий>1 – персонаж книги "Не обожгись цветком папоротника".
Глава 38
– Где ж ты всё это время был? – гостя своего Афанасий Петрович хоть и ждал, но радости эта встреча не много принесла.
– Всё по заграницам.
– Всё время?
– Все десять лет. И вот вернулся, как мы и договаривались.
– Да, договаривались, – задумчиво повторил Афанасий Петрович.
– Не трогал?
– Что? А-а! Нет! Даже близко к тому месту не подходил.
– Боялся? – насмешливо поглядел на собеседника гость.
Афанасий Петрович хотел промолчать, но потом не выдержал:
– Если бы боялся, уехал бы с этих мест. Не боялся, но и лезть туда нечего без надобности.
– Ладно, не ерепенься. Найдём?
– Найдём. Да и карта, что мы тогда составили, цела.
Афанасий Петрович вышел на некоторое время из комнаты, вернулся с пожелтевшей бумагой в руке. Клим Васильевич вытащил из кармана свою. Обменялись. Посмотрели написанное и начертанное десять лет назад. Вроде одно и то же изображено, а всё не одинаковое. Каждый из них немного под другим углом увидел тогда место. Но всё равно понятно.
– Мне оно без особой надобности. Так даже спокойней. А вдруг кто узнает? Мало ли кому на глаза цацки попадутся.