Не пара - стр. 30
Только сейчас до меня доходит, что даже в начале поцелуя Рокоссовский не проявлял ни малейшей инициативы. Он не наклонился ко мне, не обнял меня за талию, не протолкнул свой язык меж моих губ – в общем, не сделал ничего из того, что обычно делают заинтересованные в близости мужчины. Я сама подалась вперед, сама схватила его за рубашку, сама присосалась к нему поцелуем. Я все сделала сама!
А он лишь тактично дал заднюю…
Повезло еще, что Рокоссовский хорошо воспитан. Пытался взять вину на себя и как-то сгладить неловкость... Хотя, если честно, от этого ни черта не легче! Все равно чувствую себя попавшей впросак идиоткой. Взяла и одним дурацким порывом уронила себя в глазах мужчины.
Так обидно, что аж рыдать хочется!
Выбегаю на улицу и тут же прячусь в припаркованной неподалеку машине. Глаза жжет от наворачивающихся слез, а в горле першит тугой ком. Запускаю двигатель, обхватываю руками руль и, уронив на него лоб, горько шмыгаю.
Ева, Ева… Ну почему ты такая бедовая?
Пока машина греется, я позорно и по-девчачьи размазываю по лицу соленую влагу. Обычно я не из плаксивых, но сейчас слезы выходят из меня легко и даже как будто с напором. Словно давно копились в глубине души.
Я реву от гнева, от бессилия, от внезапно навалившейся тоски. А еще от страха, который медленно назревает где-то на подкорке. Я боюсь, так как понимаю, что отказ Рокоссовского ранил меня куда сильнее, чем я могла предположить.
Может, конечно, дело в том, что прежде мужчины никогда не шарахались от моих поцелуев… Но все же, думаю, причина не только в уязвленном женском самолюбии. Она еще и в том, что я, сама того не замечая, пропиталась симпатией к Максиму Андреевичу. Увлеклась им куда сильнее, чем позволяют наши рабочие отношения.
Наивно предположив, что мои чувства могут быть взаимными, я нырнула в омут с головой и в итоге ударилась об лед. Обожглась. Оступилась. Выставила себя дурой.
После случившегося пути назад нет. Время, увы, не отмотаешь. Теперь мне не остается ничего иного, кроме как собрать волю в кулак и сделать вид, что все в порядке. Я ни за что не должна показать Рокоссовскому своих уязвленных чувств.
Отныне между нами только работа. И ничего больше.
16. Глава 16. Ева
– Поэтому я бы хотела сделать акцент на том, что в первую очередь нужно внедрять новейшие разработки в бизнес крупных корпораций.
– Об этом Максим Андреевич говорит вначале, – недовольно вставляет Жанна. – Зачем повторять одно и то же?
Она перебивает меня уже в третий раз. И это жутко раздражает. Но на нас смотрит несколько пар глаз, и я вынуждена сохранять хладнокровие.
– Вначале он говорит об этом вскользь, как об одном из направлений, – перевожу взгляд на нее. – А в конце, как мне кажется, стоит упомянуть о господдержке, которая оказывается на всех этапах такого внедрения.
– Тогда уж лучше говорить о господдержке в первом абзаце, – усмехается Бойчук. – Как-никак это фактор мотивации.
– Первый восемь абзацев уже согласованы, – цежу сквозь зубы. – Мы не планировали их менять.
– Насколько я знаю, менять и улучшать текст – это ваша работа, – она высокомерно вздергивает подбородок.
Мне хочется вцепиться в ее редкое каре и поочередно выдергать каждый волосок, но вместо этого я лишь сдержанно улыбаюсь и со всем доступным мне спокойствием произношу: