Не надо боли - стр. 26
Нас бьют, мы – летаем, смеемся и плачем,
Внизу оставляя свои неудачи.
Пою, пою, пою… Особое внимание уделяю звукам и артикуляции, шепотом проговаривая каждую букву.
Искорка же отчаянно всхлипывает и стонет.
Неожиданно ноги обдает прохладным, влажным воздухом. Мурашки кочуют по спине, тело сжимается тугой, металлической пружиной, пока я не слышу знакомый, мужской голос:
– Я переговорщик. Меня зовут Ренат Булатович Аскеров.
– Иди на хуй. Я буду стрелять.
– Я без оружия, Азамат, – судя по тяжелым шагам, Ренат проходит небольшой тамбур и оказывается в зале. Бесстрашный. – Обсудим условия освобождения твоего брата, и я уйду, чтобы все как следует подготовить, затем я же приведу Дилшода к тебе.
– Ко мне не надо, как мы будем отсюда выбираться? У вас наверняка ОМОН там… на улице. – наконец-то до придурка доходит – живым ему не уйти. – Бля-я-ядь…
Боюсь поднять голову, но предательски начинаю дрожать.
Не за себя.
За Рената.
Зачем Аскеров пришел сюда? Он что, камикадзе? Знает ли он, что я здесь? И если нет, то зашел бы в банк, располагая этой информацией? Стал бы меня спасать?
Не знаю…
– Ладно, давай говорить, – слышу голос прямо над нами и нарастающий галдящий шепот. – Заткнулись все.
Звук выстрела оглушает.
Вспотевшая рука в моей ладони напрягается и пару раз дергается, так я чувствую, что террорист хочет, чтобы Искра поднялась и поэтому… поднимаюсь первой. Сначала встаю на колени, а затем на ноги.
Пусть уж лучше выберет жертвой меня. Я не пахну животным страхом, ему будет невкусно. Рядом с шеей щелкает складной нож, а плечи обнимает грязная рука.
Резкий разворот, слепящий свет в глаза, мужской силуэт в трех-четырех метрах… Зажмуриваюсь всего на секунду и пытаюсь проморгаться.
– Отпусти девочку, – Аскеров равнодушно меня осматривает.
Как всегда собранный и спокойный. Человек в футляре. На лице – ни грамма удивления, но он ведь может просто его не показывать.
– А она мне понравилась, – ржет над ухом террорист. – Мы ее с братом с собой возьмем?.. А?..
– Не советую, – Ренат равнодушно пожимает плечами и без какого-либо интереса осматривает меня с ног до головы. – Молоденькая совсем и слишком костлявая.
Второй рукой террорист нахраписто исследует мое тело: бедра, живот, грудь. Хочется тут же снять с себя кожу.
– Может, ты и прав. Я люблю баб посочнее, а эта доска, два соска, – снова мерзко ржет.
– Дилшода освободят в течение часа, – Ренат спокойно сообщает, когда гогот стихает.
– Я сказал у вас полчаса, потом я начну убивать, – рука вокруг моих плеч сжимается, шеи касается холодное острие. – Буду резать всех, как паршивых овец.
Я чувствую режущую боль и одновременно с этим, как под воротник платья тонкой струйкой забирается тепло. В ужасе смотрю на Рената, но на его лице все еще пусто. Ни одной живой эмоции, даже глаза бесцветные. Только желваки на скулах поигрывают.
– Так быстро не получится, Азамат, – абсолютно спокойным, рассудительным голосом продолжает. – Давай не забывать, что мы в Москве. Дай мне время.
Внимательный взгляд останавливается на моем лице и указывает на пол. Это даже не секунда. Одно мгновение, неясное движение глаз. Но…
Я все понимаю. Не знаю, видит ли это Аскеров, но я сразу его понимаю.
– Вам с братом понадобятся деньги, Азамат. Много денег. Лучше взять их здесь же, – Ренат кивает туда, где в отделении располагается касса.