Не надо боли - стр. 16

Быстро качаясь, стараюсь сосредоточиться, чтобы не упасть. Обнимаю прохладный металл бедрами, стараясь не замечать ударов при резких поворотах.

Больно невыносимо.

Мое внимание настолько приковано к этой боли, что не сразу удается понять – все заканчивается. Я сваливаюсь с быка, прикрывая свой зад, и праздную победу, еще не зная, что случится дальше.

Неожиданно атмосфера накаляется, едва я успеваю застегнуть сапоги.

Один из байкеров начинает спорить с Петром. Их голоса становятся все громче, и в мгновение ока небольшая перепалка перерастает в драку.

Я пытаюсь всех утихомирить, моя соперница – тоже.

Только вот как утихомирить шесть взрослых мужиков?..

Всё выходит из-под контроля.

Люди, секьюрити, чуть позже – полиция…

– Эй, подождите! Это недоразумение! – кричу я, когда нас заталкивают в легковую машину.

Сердцебиение отдаётся в ушах. Этот вечер точно запомнится нам надолго, но совсем не так, как мы планировали. Петр, Кензо и Баха – иностранцы. За такой инцидент их могут депортировать из страны, это не шутки!..

– Черт, – бормочет девчонка. – Тебя как звать-то?

– Эмилия.

– Искра, – представляется.

Я улыбаюсь.

Искорка – самая фиолетовая пони из знаменитого мультфильма.

– Странное у тебя имя.

– Ну, ты тоже не Лена, – отвечает дерзко.

В отделении рассаживают с парнями – у нас с Искоркой отдельные апартаменты с окрашенными в синий цвет стенами. А еще здесь холодно и пахнет сыростью. Становится ужасно противно к чему-либо прикасаться.

– Ты не знаешь, надолго мы здесь? – испуганно спрашиваю.

– Ночь точно наша, – отвечает философски, прислоняясь к стене спиной и прикрывая веки. – Так что ложись и спи.

– Я не хочу… – округляю глаза от страха.

– Нас явно закрыли до выяснения личностей и обстоятельств драки. С утра начнут допрашивать, потом… черт… в универ сообщат. Бли-и-н!..

Фиолетовое настроение тускнеет.

– До выяснения личности… – повторяю, представляя, что информация об этом инциденте доберется до Сибири. – Ну уж нет…

Резко подскочив, одергиваю юбку и долблюсь в железную дверь. Вздрагиваю от лязга засовов.

– Можно мне поговорить со следователем? – спрашиваю.

– Следователи все дома спят, – отвечает мужик в форме. – Утром будут, но вам они пока не нужны.

– Тогда с главным… Хочу кое-что рассказать.

Еще около часа уходит на то, чтобы убедить старшего лейтенанта позвонить Аскерову. Слава богу, номер сохранен в моей записной книжке.

Уж лучше его насмешки, чем гнев отца – так я пока думаю.

На улице мы все оказываемся уже глубокой ночью. Забрав свой рюкзак у Бахи, замечаю знакомый автомобиль с выключенными фарами.

– Я сейчас. Попрошу, чтобы вас тоже подвезли. – говорю друзьям, не прощаясь с Искоркой и байкерами, и иду к машине.

Под юбку забирается холодный, ночной воздух. Я медлю…

– Здравствуйте, Ренат Булатович, – обращаюсь намеренно официально, склонившись к окну. – Спасибо большое, что… поспособствовали.

– Сядь, – произносит он четко и внятно.

Вздрагиваю, как от кнута.

Открыв дверь, падаю на ледяное, кожаное сидение и опускаю рюкзак на коврик. Почувствовав, что машина трогается, дергаю ручку, но дверь оказывается заблокированной.

– Эй, там мои ребята. Я не могу их тут оставить…

– Придется. Я вам не таксист.

– Ренат Булатович, – заметив пристальный взгляд на своих ногах, хмурюсь.

От «родео» на внутренней стороне бедра появились пугающие гематомы. Пытаюсь прикрыть их юбкой.