(не) мой соавтор - стр. 17
«Думаю, на сегодня откровений достаточно, – последовал прохладный ответ. – Пишем, Рэйн. Луна ещё высоко».
Я вздохнула.
«Да, конечно. Кстати, какая тема докторской?»
«Игровой искусственный интеллект, разумеется. С детства этим увлекался».
«И как настоящий искусственный интеллект, ты с блеском лавируешь, уворачиваясь от вопроса, почему, чёрт подери, ты всё-таки согласился на кофе. Хотя я тебя даже не уговаривала».
Я ждала ответа минуту. Но на экране не появилось ни строчки.
Чёрт. Я машинально погладила мяукающего кота, примостившегося на краю стола. Ведь и правда не ответит же.
А потом мигнула вкладка бразузера, и я, подняв брови, перешла в наш общий гугловский документ. Где именно сейчас Ант писал курсивом посреди экрана.
«… Потому что я ещё не рассказал, какой ужин я принесу тебе в камеру, Трикстер. Держу пари, ты ненавидишь фаршированные кабачки».
Я расхохоталась. Кажется, мой воображаемый ужин нашёл своего запоздалого едока.
Вот почему ты согласился, Ант. Я почти с нежностью улыбнулась. Не потому, что тебя преследовали какие-то романтические мысли. А потому, что я отнеслась к тебе с теплом и кабачками – и ты решил шагнуть мне навстречу в ответ.
Только, надеюсь, без кабачков.
Следующую неделю я едва поднимала голову от компьютера. Из других человеческих занятий у меня остались только душ и сон.
И текст. Страницы, реплики, сцены, схемы, наброски, идеи, диалоги, залежи и тонны текста. Мы доставали целые страницы из бэкапов, перекидывались ссылками на источники вдохновения, дорабатывали пиковые моменты, нагнетали напряжение и ругались об эмоциональной динамике. Один раз Ант безжалостно выкинул работу целого дня, и я мрачно молчала на него до трёх ночи, с грустью перелистывая выкинутые сцены.
А в половине четвёртого вздохнула и написала: «Да, ты был прав».
Потому что он действительно оказался прав. В романах мёртвый текст можно пролистнуть; в интерактивной новелле его обойти нельзя. Лучше сократить в полтора раза, чем потерять читателя.
Кот напрасно мяукал у шкафа с игрушками: мячики ему приходилось гонять в одиночестве. Хорошо ещё, автокормушка для него работала исправно. Я практически перестала готовить вообще: единственный раз, когда я в полусонном состоянии на скорую руку сделала оладьи на кефире, я очнулась только тогда, когда вместо варенья начала поливать их кетчупом.
«Это ещё ничего, – написал Ант, узнав об этом. – Ты хотя бы не отправляешь родителям сцену, где подводный левиафановский монстр заживо переваривает главного героя во всех деталях».
«Брр».
«Кому брр, а кому первое место на «Визио», так что не надо грязи. И, кстати, предлагаю закруглить твои ночные бдения до четырёх утра. Если я перестал спать, это ещё не значит, что тебе пора подхватывать мои плохие привычки».
Я моргнула. Перестал спать?
«У тебя всё в порядке? – осторожно написала я. – Потому что, если нет, возьми перерыв. Я же чёртов гений, в конце концов. Понапишу за тебя чего-нибудь».
Пауза.
«Нет, Рэйн. Меня спасает работа, так что всё в порядке. Просто неделя выдалась не очень-то весёлая».
Я возмущённо фыркнула.
«Эй, это неделя общения со мной-то не очень весёлая? Ну спасибо, сэр Темнота. Сразу видно мастера комплиментов».
«Мне написать: «дело не в тебе, дело во мне», как в плохих романтических комедиях?