(не) Любимая для Чёрного дракона - стр. 43
Ветер, как обычно, помогает мне успокоить мысли и разложить всё по полочкам. Раз Вард в темнице, на время вспышки чёрного безумия прекратятся. А если оберег Сайоры работает, то надо лишь придумать, как раздать такие всем… И при этом чтобы больше ни одной волосинки больше не упало с головы моей жены.
Плохо, что она, похоже, заметила метку. Рано или поздно она узнает, но лучше бы позже. В тот момент, когда метка появится у неё.
Сайора немного оттаяла, но всё равно вряд ли готова узнать, что ей от меня никуда не деться, как бы она ни пыталась.
Ей сложно принять это, она всегда была упрямой. Но в тот момент, когда примет, метка появится и у неё. Или так говорят легенды.
В замке уже все начинают разъезжаться. Приказываю собрать вещи, общаюсь с некоторыми гостями, чтобы соблюсти хоть какой-то минимум гостеприимства. Мне потом с ними работать.
Но мысли всё время о Сайоре. Как она там одна? Я же даже не предупредил, куда улетел и зачем.
Обратный путь кажется долгим, потому что я тороплюсь. Захожу в дом, утешая себя тем, что времени на самом деле прошло немного. Нахожу Сайору на кухне.
Она что-то медитативно размешивает в кастрюле, её волосы забраны тканевой повязкой. И обрезаны. Всё. Они теперь даже выше плеч. Коса, перехваченная лентой, лежит приготовленной на одном из стульев. Видимо, Сайора хочет продолжить делать обереги.
В задумчивости жена кусает губу. Я замираю в дверях и немного любуюсь ею, не тороплюсь отвлекать. Меня одолевают смешанные чувства. Не нравится сам факт того, что ей пришлось обрезать волосы. И в то же время приходится признать, что ей даже идёт такая причёска. Сайора случайно касается края кастрюли, шипит и дует на палец. Обожглась.
Подхожу ближе и беру её за плечи. Невесомым плетением касаюсь её ожога и залечиваю его. Она вздрагивает от неожиданности и поворачивается так, что её лицо оказывается близко к моему. Чуть наклонись, и…
— Я привёз ещё одежду и еду, — говорю ей, а сам не могу оторвать взгляд от сочных, красных искусанных губ.
— Можно было предупредить, — опускает плечи Сайора. — Я же всё-таки…
Она замолкает. Сегодня она впервые признала вслух, что она моя жена. Видимо, это было случайно, на эмоциях. И этот факт неприятно царапает.
— Моя жена, — заканчиваю я за неё. — Ты права. В следующий раз я буду говорить тебе о своих планах.
— И брать с собой, когда этого требует долг.
— И брать с собой, — соглашаюсь я. “Когда требует долг”, — очень неконкретные слова, так что мне легко дать такое обещание.
Сайора заглядывает в глаза, прищурившись. Даже когда она чуть хмурится и серьёзно поджимает губы, как сейчас, она очень милая.
— Что-то ты подозрительно добрый, — говорит она.
— Ты тоже, — хмыкаю я. — То не признаёшь брак, то летишь сломя голову на лапе.
— Это разное, — отводит она взгляд. — Обычным людям неважно, временно я твоя жена или нет.
И снова, когда я почти расслабился, словно ножом по сердцу. Никаких временно. Я ей это покажу.
— Идём за мной. Только переоденься сначала, — говорю я ей, отстранившись.
Сайора удивлённо вскидывает брови, а я гашу огонь в печи, иду к привезённым вещам и собираю небольшую сумку. Достаю накидку с мехом для жены. В горах может быть холодно.
Мы идём одному мне знакомой тропинкой. Всё выше в горы, а потом резко вниз. Дыхание Сайоры даже не сбивается. Я уверен, что у любой другой девушки из знатной семьи не хватило бы сил пройти и половины пути, но моя жена не такая неженка. Она только кажется домашним цветком, а на деле выносливая и ловкая. Меня всегда восхищало это в ней.