(Не) бывшие. Я отменяю развод - стр. 7
– Взломать… Гордея?
– Вынуть диск-клонер, – легко пожимает плечами. – И давай не будем это драматизировать. В бизнесе как на войне.
Холодок разбегается от затылка по позвоночнику.
Предать?
Он предал моё сердце не моргнув, так почему же я сомневаюсь сейчас?
– Тебе страшно? – Тон Назара мягкий, почти ласковый.
– Он мой муж.
– И он плевал на тебя, – тихий смешок. – Ты перестала быть женой, когда стала фасадом. Решай, Добромира.
Тишина лязгает, как цепь.
В груди хрустит стекло воспоминаний: ловкие пальцы завязывают мне шарф, потому что пришёл холодный фронт.
Крыша старого вокзала, огни города отражаются в его глазах. Он целует меня в лоб, словно оберегает от всего хаоса мира.
Кончики наших пальцев соприкасаются на стенках огромного аквариума, и рыбки вспыхивают серебром.
Утро на его коленях. Он читает вслух новости, а я засыпаю прямо на тёплом плече, чувствуя, как вибрирует у него в груди на каждое слово.
Он выбрал бизнес, не меня.
– Если я отдам тебе архив… – Сглатываю нервно. – Что будет дальше?
– Давай по пунктам, – вытягивает перед моим носом три пальца. – Первое. В переписке Гордея лежат письма о том, что прибыль уже полгода рисуют тушью. Я покажу их двум топ-директорам-акционерам. И они, как испуганные воробьи, перестанут голосовать за твоего супруга. Второе. Когда топы дрогнут, банк «NordMerc» отменит льготную линию в сто миллионов. Без кредитного шланга компания начнёт задыхаться. Третье. Совет созовёт экстренное заседание и поставит ребром вопрос о том, не сместить ли Черкасова-старшего с поста. Я приду с голосами и скажу «да». – Он щёлкает пальцами, как фокусник, складывая их в кулак. – Итого: Гордей теряет трон, пакет акций идёт на торги, я становлюсь новым лицом империи, а ты обретаешь свободу и новый паспорт. Быстро и элегантно, не находишь?
В груди стынет.
– Он останется ни с чем?
– О, брось, – Назар бросает через плечо лёгкий смешок. – Его грёбаная гордость останется с ним. Её не отнимешь, даже если с Гордея снять шкуру.
– Это разрушит его.
– Не больше, чем он уже разрушил тебя, Добромира. Впервые в жизни Гордей Черкасов почувствует, каково это – оказаться уязвимым. – Назар прокатывает по столу пластиковую карту. – Последний шанс сказать «нет».
Моё сердце кричит: предательница!
Губы дрожат.
В мозгу рвётся тысяча тонких нитей, что связывали меня с мужем.
Нет, не муж он мне. Больше не муж.
– Играем, – шепчу.
– О да, – Назар прячет карту в мой кулак и прикрывает его своими пальцами. – Вот теперь ставки достойны зрителя. Мне нужна неделя на подготовку. Улетишь из города частным рейсом. Карта даст доступ к служебному коридору терминала.
– Паспорт?
– Будет в машине. – Назар лукаво закусывает губу. – Хочешь взять имя Лилит? Всегда мечтал выдернуть какого-нибудь небесного аутсайдера из преисподней.
Прикрываю глаза. Слёзы душат, но я не даю им пролиться.
– Спасибо.
– Не спеши благодарить. Когда ты исчезнешь, Гордей начнёт охоту. Он не отпустит тебя без боя.
– А если он нас поймает?
– Ну… Нам будет очень плохо. Тебе не знаю, а вот мне он наверняка хребет вырвет. Но я умею рисковать. А ты? – И снова это взгляд, полный лукавства.
Молчу. Сердце грохочет ритуальным барабаном.
– До встречи, лапуля. И да, будь честной с собой. Гордей первым сделал ход. Не ты. Так что не растрачивай силы на угрызения совести. Лучше прибереги их для побега.