(Не) бывшие. Я отменяю развод - стр. 6
Молчу.
Гордей давит на плечи, вынуждая сесть на стул.
– Ешь.
– Уже наелась, спасибо.
– Ты ничего не съела за ужином, – накрывает моей ладонью вилку, заставляет пальцы сомкнуться. От тепла его кожи пробивает током. – Ешь.
Поднимает с пола пиджак, встряхивает и возвращает на мои плечи. Тут же разворачивается и уходит.
Я остаюсь одна под холодным светом люстры.
Мне страшно до дрожи в коленях, но ещё страшнее признаться себе, что даже в этой тюрьме часть меня продолжает ждать, когда он скажет, что…
Любит.
А внутри, под ребрами, стук маленького сердечка напоминает о том, что теперь я отвечаю не только за себя.
Кладу ладонь на живот.
Тише, малыш… Мы найдём выход. Обоих королей можно обыграть. Особенно если они не знают, что партия уже началась.
Глава 4
Добромира.
Холл холдинга шумит, как улей, накрытый стеклянным куполом. Лифты гудят, люди шуршат бумагами, но я иду сквозь них, и звуки тонут в вате.
В приёмной фонда «Открытые сердца» меня уже ждут. Этот благотворительный проект – моя гордость и инициатива Гордея. Мы оплачиваем операции младенцам с врождёнными пороками и аномалиями сердца.
Чужие дети на билбордах. Наш ребёнок – всего лишь строчка в расчётах.
Горькая ирония.
Секретарь выкатывает стопку писем.
– Подписи нужны до обеда, Добромира Сергеевна. Партнёры из Германии требуют печати.
Сажусь за дубовый стол, ручка скрипит по бумаге.
Утвердить грант.
Одобрить счёт.
В каждой размашистой подписи нерв. Я решаю чужие судьбы, а свою больше не контролирую.
Последний лист. Ставлю очередную закорючку, сгребаю документы и иду к Гордею, его очередь подписывать. Но в кабинете пусто – муж на срочном совещании.
Направляюсь в противоположную сторону, к кабинету Назара. Из-за приоткрытой двери доносится ленивый свист.
Стучу костяшками пальцев.
– Входи, Добромира, – мурлычет Назар. – А то сегодня в офисе скука смертная.
Полупрозрачные перегородки, стеклянный пустой стол, на котором стоит лишь тонкий ноутбук.
Назар сидит на подлокотнике кожаного дивана, покачивает ногой, словно мальчишка, которому тесно в собственном теле.
– Ну, что там? Фонд опять делает добро? – Улыбается одним уголком рта.
– Добро не делается само, – кладу документы на стол. – Нужны подписи. Гордей занят.
Назар берётся за бумаги, даже не читает. Широкий росчерк, второй, третий.
– Так серьёзно, будто мы действительно спасаем мир, – шутит. – Брат заставил тебя работать секретарём? Тебе к лицу этот мученический блеск в глазах.
– Можно без сарказма? У меня сложный день.
Назар выгибает бровь.
– Хочешь, чтобы я стал серьёзным? Ладно. Зачем пришла на самом деле?
Палец скользит по обтянутой кожей ручке кресла.
В груди барабан.
Скажи. Проси. Действуй!
Глотаю воздух. На языке снова разливается металлический привкус.
– Мне нужен… Пропуск.
– Пропуск? – Хитрый прищур. – В смысле свобода?
Киваю. Слова рождаются тяжело.
– Я ухожу.
Назар присвистывает.
– Ну неужели ты решилась, лапуля? Что скажет наш суровый конунг?
– Он не оставил мне выбора.
Назар встаёт из-за стола, подходит ближе. В глазах насмешка, припорошённая холодом.
Черкасовы умеют парализовать одним лишь взглядом. Семейная черта.
– Свобода за так не бывает. – Он открывает ящик, достаёт серую пластиковую карту. – Обмен.
– Что тебе нужно?
Назар поднимает взгляд.
– Весь архив бэкапа из сервера: почта, черновики, скрытые отчёты.