Навсегда только ты - стр. 25
Вот так просто. Взял и отдал. Вещь, которую мои ровесники берегли, как зеницу ока, не рискую показать даже родителям.
– Эм…хорошо, – растерявшись, приняла навороченный девайс Вознесенского в руки, помогая ему увидеть… что? Песок?
Он серьезно решил посмотреть на песок посреди ночи?
– Вожатые постоянно проверяют комнаты, сама знаешь, – самостоятельно смахнув волосы со лба, вернулся к объяснению своей деятельности мальчишка. – Такое в лагере сложно скрывать.
И бровями поиграл, одарив меня до чёртиков загадочным взглядом. А после, не найдя в моем немом удивлении понимания, взял и вытащил из-под песка полный пакет со звенящим содержимым. И затем и второй.
– Вы собрались… – горло перехватило от недостатка кислорода.
Он серьезно?! Мало того, что мы нарушили комендантский час, так и…
– Мы собрались, – кивнул Глеб, а его губы расплылось в плутовской усмешке. – Ты же с нами, победительница?
Это был вызов. В его взгляде, позе. Вознесенский всем своим видом излучал приглашение присоединиться к их не сказать чтобы детскому развлечению. Стать одной из них, устроить, так называемый, юношеский бунт.
И самое ужасное — на мгновение я задумалась: а не согласиться ли? Но нет, сомнения, вечно съедающие разум, часто помогали мне выйти из воды сухой.
Во всяком случае я пришла сюда не за развлечениями, а чтобы задать только один вопрос.
– Нет, я, пож…
– А что это мы тут делаем наедине? – перебил меня высокомерный голос Маши, в этот момент показавшийся мне премерзким.
И чего ей, спрашивается, не сиделось с остальными? Что вообще за привычка вмешиваться туда, куда не просят?!
– Ничего, – буркнула я, даже не смотря в сторону соседки.
Ее детские попытки отомстить за резкие слова в комнате казались мне несправедливыми.
Почему Маше можно было хамить всем и каждому, а мне нет? Она, что, особенная?
– Что это у тебя? Телефон Глеба? А ну, отдай, – блондинке не нужен был ответ, чтобы начать действовать.
Маша приблизилась ко мне в мгновение ока, требовательно вытянув руку. Будто действительно только она имела права держать в руках "драгоценный" мобильный Вознесенского.
– Маш, притормози коней, – попытался было вмешаться Глеб, но куда уж тут.
– Как только, так сразу, – только прошипела она и, не получив от меня нужной реакции, кроме попытки ослепить ее фонариком, налетела на меня, словно фурия.
Это могла бы быть эпичная драка между бывшей девушкой короля лагеря и его новым загадочным интересом. Могла бы, но не стала.
Да и что я бы сделала этой взбешенной львице, в противовес ей выступая в роли бродячего котенка?
От того как Маша сильно дернула из моих рук телефон Глеба, ткань моей блузки затрещала. Понадобилось всего секунда, чтобы парочка пуговиц, держащихся на добром слове в виде старых ниток, отлетела в сторону с едва слышным "дзыньк".
– Фу, какой отврат, – не удержалась от комментария блондинка, цепко и с наслаждением улавливая мгновение моего позора. – Ты что собиралась соблазнить Глеба?
– Я не… – в пылу злости я едва ли могла сообразить, чем мне грозила порча любого предмета гардероба.
Но пронаблюдав за внимательными взглядами ребят, я поняла, что это катастрофа.
Оторвавшиеся пуговицы, будь они прокляты, оказывается до этого находились на уровне груди. И теперь, ввиду их отсутствия, блузка распахнулась, отчего вся верхняя часть моего тела была оголена до нижнего белья.