Научи меня верить в любовь - стр. 33

Все любят деньги. И я никого за это не осуждаю. В деньгах нет ничего плохого. Деньги – это определенный уровень свободы. И она добровольно от них отказалась.

Эта девчонка не так проста, как кажется.

Спустя несколько дней, когда я уже и думать забыл о поступке занозы, раздается телефонный звонок. Номер незнаком, но отвечаю. В трубке женский голос. Не молодой, чуть старше среднего.

– Марк Александрович? – тон строгий.

– Слушаю Вас.

– Это Алла Витальевна, классный руководитель Вашей племянницы.

Хочется сбросить звонок и добавить номер в черный список, но заставляю себя слушать.

– Скажите, с Алисой все в порядке?

– Утром было вполне. А что? – потираю переносицу.

– Алиса уже две недели не было в школе.

Зависаю.

Она каждое утро уходит с сумкой и в школьной форме.

– Вы уверены? – задаю вопрос и сам чувствую, как по-идиотски он звучит.

– Что, простите?

– Алиса каждый день ходит в школу.

– Я не знаю, куда ходит Алиса, но уж точно не в школу, Марк Александрович. У нее много долгов по предметам. История, русский, литература, английский. Девочка будет не аттестована по итогам первой четверти. А это одиннадцатый класс, Марк Александрович. На носу ЕГЭ.

Что на носу? Это болезнь какая-то? У кого? У Алисы или этой… Как ее там? Классной руководительницы. Чувствую себя полным идиотом, но пытаюсь держать лицо.

– Я… поговорю с Алисой. Она исправится.

– Уж поговорите, Марк Александрович, пожалуйста. Она портит нам всю статистику. Я понимаю, что девочка-сирота, у нее травма, но ей надо взять себя в руки и учиться, иначе все, она же никуда не поступит. Она не сдаст ЕГЭ. Вы понимаете, что это значит, Марк Александрович?

Нет, но вслух:

– Да.

– Я надеюсь, что Вы сможете повлиять на Алису. И, Марк Александрович… – она замолкает на пару секунд, как будто подбирает слова. – Вы не были на родительском собрании. Мы решали важные вопросы. Впереди выпускной.

О, нет, это без меня.

– Простите, я не могу сейчас говорить. У меня совещание.

– Да, да, конечно, – поспешно отвечает классная. – Простите.

Отлично! И что я должен теперь сделать? Поставить девчонку в угол? Наказать? Выпороть? Да ей без пяти минут восемнадцать! Она должна сама думать о своем будущем! Почему я должен в это вмешиваться?

Сама создала себе проблемы, пусть сама их и расхлебывает. В конце концов, я ей не отец, а всего лишь попечитель.

Я возвращаюсь к работе: подписываю документы, читаю договора, провожу совещания, но где-то на периферии сознания крутятся мысли о том, что девчонка пропускает школу. Эти мысли не мешают. Они движутся параллельно, но все равно есть.

Каждый день она уходит из дома. В форме. С сумкой. Я регулярно даю ей деньги на карманные расходы и прочие школьные нужды, как она говорит.

Каждый вечер она возвращается из школы. Нет, это я так думал до сегодняшнего дня.

Девчонка мне нагло врет. Каждый день.

Тогда куда она ходит? И зачем ей деньги?

Меня выносит. Я НЕНАВИЖУ, когда мне врут. Я презираю таких людей и сразу рву с ними всякие связи.

Девчонка должна быть наказана!

Я жду ее в гостиной, пытаясь смотреть телевизор. На часах около девяти вечера. Могу, конечно, позвонить ей, но не стану.

Хлопает дверь. В коридоре возня. Наконец, появляется. Вскользь бросает на меня взгляд и собирается уйти к себе.

– Добрый вечер, Алиса! – произношу я предельно вежливо, не глядя на нее, но боковым зрением вижу, как она замирает.