Наследство последнего императора. Том 4 - стр. 22

Видно, поэтому, решила Новосильцева, нет среди старообрядцев бедности, а нищеты и подавно.

– Не, Дунька, нищие у нас быват, я слыхала от людей, – сказала ей Гашка. – Хоть сама не видела. Варя одного видела, да не отгадала, наш или мирской.

– А воровство? – спросила Новосильцева.

– Попадаются. Но с крадунами у нас быстро.

– Руки отрубаете? – догадалась Новосильцева.

– Сдурела, городская? – расхохоталась Гашка. – Верно, у вас, у московских, отрубают. У нас по-другому. Быстро, – повторила она.

– Как же?

– Попадётся кто на воровстве, тогда собирают всю деревню. Каждый подходит и говорит вору: «Отрекаюсь от тебя, злодей, навечно!» Потом, коли возраст у крадуна подходящий, сдаём его вашему царю в солдаты. А ежели возраст не подходит, староста пишет бумагу царскому начальству, вся деревня бумагу подписывает. И по той бумаге вора ссылают на край Сибири, а то и дальше – на Сахалин. Так всегда делали, – уточнила Гашка. – Теперь не знаю, как. Сейчас другие напасти – вылезли из преисподней чехи, белые, зелёные всякие…

– А красные?

– Красных у нас нету. У нас партизаны. Свои, мужицкие, – шёпотом сказала Гашка. – В других краях, слыхать, есть и красные партизаны.

– А что Варвара? Слышно что?

– Ищем. Никеша с Серёнькой ищут. Какую неделю уже.

И ещё один важный вывод сделала Новосильцева из своих наблюдений.

«Мирские» русские, в массе своей, – народ со слабым чувством национального единства. У старообрядцев, наоборот, необычайно сильны солидарность, взаимовыручка и доверие друг к другу. Как у евреев, а, может, и ещё сильнее. Но, в отличие от евреев, давать деньги в рост староверы считают непростительным грехом. В делах со своими обходятся без письменных договоров и обязательств, несмотря на поголовную грамотность. Всё на честном слове. Обмануть своего или украсть старообрядец может только раз в жизни. После чего его изгоняют из общины. И проклинают. По таким же законам русские старообрядцы живут и в других странах, даже в самых далеких, за океанами.

Типичный дом крестьянской старообрядческой семьи

Постепенно Новосильцева втягивалась в хозяйственные работы на подворье. Сначала ей доверили собирать яйца в курятнике, потом давать лошадям сено и овёс, гонять гусей на выпас. Скоро Гашка научила её доить корову, и Новосильцева была в восторге, когда надоила первое своё ведро.

Когда захолодила осень, Гашка и Мария наладились квасить капусту. Пришла помогать старшая сестра Акулина, беременная на седьмом месяце. Позвали и Новосильцеву.

– Все в округе капусту тяпками рубят. А тятька вона что наладил, – сообщила Гашка, показав деревянный лоток с косыми ножами.

Семья сибирского старообрядца В. Селиванова на заготовке капусты

Чуть оробев, Новосильцева взяла небольшой кочан, положила его в лоток. Осторожно провела кочаном по ножам – в бочку посыпались тонкие полоски, запахло капустным соком. Руки задачу поняли, Новосильцева осмелела, и капуста у нее затрещала.

К вечеру наготовили четыре бочки. Нашинковали туда моркови, антоновских яблок, накидали в каждую бочку клюквы и брусники, засыпали каменной солью, перемешали. Гашка еще добросовестно и долго деревянным толчком уминала. И вздохнула удовлетворенно, вытирая пот со лба:

– Ох, умаялась, девки.