Наследники чужих судеб - стр. 21

– Ближе к сути, Рустам.

– Пришла баба Маня к Бобровой сегодня утром, а та сама не своя. Бубнит что-то, крестится. Баба Маня давай расспрашивать.

– И Алевтина рассказала о сеансе?

– В деталях. Но еще и рисунок показала. Страшный. Сейчас. – Старлей достал телефон, открыл один из снимков. – Качество ужасное, но так уж баба Маня сфотографировала на свой мобильник, а он допотопный.

Михаил принялся рассматривать рисунок, сделанный карандашами на выцветших обоях. Грубо, схематично. На нем изображена женщина с худым лицом и длинными волосами. Они иссиня-черные, распущенные. Лицо бледно-голубое. Неясно, при помощи карандаша такой цвет был создан или дело в обоях. Веки сомкнуты, рот приоткрыт. Женщина на первый взгляд спит.

– Что в рисунке страшного?

– На нем же покойница, – тихо выдохнул Рустам. – От рисунка так и веет могильным холодком…

– Какой ты впечатлительный!

– Еще надпись есть. На втором снимке. Она не поместилась в кадр. – И продемонстрировал ее: – «Я вернулся!» – Печатные буквы, написанные красным.

– Это художества Алевтины, так?

– Но ее рукой будто кто-то невидимый управлял. Говорит, Галина. Только она по-другому называла, а именно Фря. – Старлей почесал переносицу. – Разве есть такое имя – Фря?

– Это прозвище. Фря означает «зазнайка, воображала». В наших краях до недавнего времени это слово употребляли.

– Она умела рисовать? Хотя откуда вам знать… – Но он знал! – В общем, перепугалась гражданка Боброва так, что попросила бабу Маню сходить в милицию (для старушек мы все еще милиционеры), предупредить.

– И та к тебе, а не к участковому? Ладно, позвоню я ему, скажу, чтоб зашел.

– Может, лучше я съезжу к ней? Вдруг старушка что-то подозрительное видела, но забыла, а подсознание это выдало таким вот странным способом? – И снова глянул на фото портрета, после чего передернулся. – Или к ней забрался кто-то, чтобы рисунок оставить, а женщина решила, будто это она сделала под воздействием высших сил?

– Боброва – городская сумасшедшая, товарищ старший лейтенант. Мы не можем тратить на подобных граждан время. У нас с тобой другие задачи. – Зорин сделал строгое лицо. – Иди занимайся цыганским делом. Убийца братьев Радо на свободе гуляет, а мы будем призраков ловить?

Старлей спорить не стал. Тут же покинул кабинет начальника. А Зорин открыл ящик стола и достал из него пузырек с гомеопатическими горошинами. Принимал их по пять штук для успокоения нервов. Вроде бы травка, а помогает неплохо. Разве что в сон клонит, если дозу превысишь.

Не успел Михаил рассосать горошины, как зазвонил его сотовый.

– Слушаю.

– Пап, это я, – услышал он знакомый голос.

– Почему не со своего звонишь? – Вместо надписи «Чадо» на экране высветились цифры.

– Потерял, – вздохнул сын.

– Третий за год?

– Я не виноват в том, что вы мне дешевые телефоны дарите, которые не отследить.

– Причину со следствием не путай. Берег бы вещи, получал бы дорогие. – Миша почувствовал горечь во рту – это горошины растворились – и встал, чтобы достать из холодильника воду. – А в остальном как твои дела?

– Да так, – протянул сын. – Как я без телефона? Может, подаришь мне его заранее?

– За два месяца до дня рождения?

– А что делать? – И загундел: – Не могу же я без связи остаться…

– У матери старый возьми. Она же каждый год меняет модели, а надоевшие складирует. – Ребенок замялся. – Или ты хочешь скрыть от нее факт потери?