Наследник криминальной империи - стр. 29

Богдан тянется ко мне рукой, но я отворачиваюсь. Забиваюсь от него в угол и больше не могу сдержать слез. Воздуха в легких больше нет. Я так зла на него, правда не понимаю из-за чего. Он был любезным, пытался ухаживать. Вел себя со мной мягко, но… оказывается, что все это просто маска?  Его слова и правда ни капли меня не утешили. Она причинила мне боль. А мечты, что он будет хорошим отцом моего ребенка разбились в пух и прах.

20. 20

Богдан

Всю дорогу домой дюймовочка сидит, отвернувшись к окну. Злится и напряженно сопит, о чем-то размышляя в своей маленькой головке. 

Розовые очки её с треском сломались и взгляду открылась суровая правда обо мне – отце её будущего ребёнка. Плохо, конечно, что она увидела всё собственными глазами и в такой неподходящий момент. Не говорил я ей, потому что пугать не хотел – такую наивную и беременную. 

Как только мы оказываемся в доме, она бросается на второй этаж и закрывается в своей комнате. Её упрямость злит невероятно, буквально доводит до крайней точки кипения, потому что я собирался поужинать вместе с ней. 

Прошу домработницу накрыть на стол, иду переодеваться и позже спускаюсь в гостиную. Аню предупредили, что я её жду, но кажется дюймовочке плевать. Она по-прежнему сидит в своей комнате. 

- Катя, отнеси Ане ужин, - обращаюсь к домработнице устало. – В её спальню. 

Я привык, что женщины меня слушаются и подчиняются и при других обстоятельствах я научил бы дюймовочку как нужно себя вести, но она беременна и я уступаю.

Катя возвращается со второго этажа с подносом полным еды. 

- Она отказалась, Богдан Олегович. Даже дверь не открыла. 

- Ясно...Спасибо, - от злости хочется шарахнуть ладонью по столу. – Я сам разберусь. 

Беру в руки чёртов поднос и поднимаюсь с ним на второй этаж. Толкаю дверь - не заперта. Аня сидит на кровати с красными от слёз глазами и, заметив меня, тут же отворачивается к окну. 

С грохотом ставлю еду на журнальный столик и подхожу ближе. Беру за подбородок и поворачиваю к себе, чтобы в глаза смотрела. Аня зло мотает головой. 

- Не надо. 

- Дюймовочка, мы уже разговаривали с тобой на эту тему. Я привык, что меня слушаются. И ты – не исключение. 

- А если я стану? Тоже ударишь меня как того мужчину? Разобьешь лицо, чтобы слушалась?! 

Она отпихивает мои руки и резко поднимается с кровати, прошмыгивая мимо меня к окну. В крови закипает ярость и мне хочется её хорошенько встряхнуть, чтобы не выделывалась. Надеюсь, она понимает, что других вариантов у неё нет? Нас теперь навсегда связывает общий ребёнок. 

- Я не бью женщин, - цежу ей сквозь зубы и стискиваю пальцы в кулаки. 

- Как благородно для бандюгана, - шипит Аня, резко поворачиваясь ко мне лицом. – Ты преступник, Богдан. Твои деньги заработаны грязным способом: весь этот дом, машины, роскошь. 

Она подходит ближе и тычет указательным пальцем мне в грудь. 

- Я ведь спрашивала тебя! Чем ты занимаешься? А ты обманул меня!Трус! Ты трус!

В этот момент внутри будто срывают стоп-кран: глаза наливаются кровью, а пульс разгоняется за считанные секунды до наивысшей отметки. Как эта мелочь смеет так со мной разговаривать? Кем она себя возомнила? Называть меня "трусом"?! Да она в край оборзела. 

- Радуйся, что ты от меня ребенка ждешь, Анюта. В противном случае, за свои слова бы как следует ответила. Нравится тебе или нет то, чем я занимаюсь - мне без разницы. Если хочешь - к психологу запишу, чтобы проще было свыкнуться. Моего ребенка голодом морить не смей. Через полчаса приду и проверю. Чтобы поднос был пустым.