Наследница поместья "Соколиная башня" - стр. 36

Но мачехе невыносимо было смотреть на меня, в особенности тяжело ей это давалось с недосыпа и похмелья. А Бладсворд-парк вот он, рукой подать.

Так что я нисколько не опечалилась, когда Джина, пустив свою кобылу в галоп, проскочила в воротах мимо нашей кареты, а наслаждалась поездкой без постоянных тычков.

Все было идеально.

Мачеха где-то там месила грязь. Плам закрылась у себя в спальне в поместье. Пегги отдыхала от хозяйки, выполняя поручения кухарки и дворецкого, а мы с Торни сидели друг напротив друга в карете и хихикали.

Горничная искренне радовалась поездке, моё же веселье было скорее нервным.

После вчерашнего расследования спалось мне отвратительно, я постоянно просыпалась и один раз даже чуть не разревелась, напридумав очередных ужасов, но сдержалась, спохватившись, что пожалеть и утешить меня все равно некому.

К тому же посреди ночи стало невыносимо печь плечо, а утром я увидела, что пятно возле ключицы уменьшилось в размере, но сделалось темнее и приобрело некие контуры, пока ещё размытые. Это вызывало беспокойство, однако чувствовала я себя сносно, со скидкой на беспокойную ночь, и даже вчерашний постоянный голод меня оставил.

Разумеется, мое хорошее самочувствие мы держали в тайне от Джины.

Я до самого отъезда не показывалась из спальни, а когда вышла, то старательно изображала сдерживаемую боль и горбилась. На всякий случай я замоталась в плащ по самый нос, хотя погода стояла ясная и теплая, даже капюшон не снимала.

Я долго размышляла, стоит ли притворяться по приезде к владетелю, но пришла к выводу, что в таком случае и ехать не стоило, если я собралась просидеть все время в отведенной мне комнате. В общем, впереди мачеху ждал неприятный сюрприз, а мои нервы – серьезное испытание.

А пока я позволила себе мелкую пакость. Попросила кучера не торопиться. К определенному часу нас не ждали, день был погожим, отчего бы не насладиться яркими сочными пейзажами пока не стемнело?

Джине придется подождать несколько дольше, чем она рассчитывала.

Любуясь видами, я все время возвращалась мыслями к этому таинственному Освальду. Как мне его вычислить? Джина знала его по своей прежней жизни в этих землях и очень близко. Он ей ровня? Или кто-то из лордов? Кого опасаться?

Самым обидным было то, что голос я вряд ли узнаю, если только этот Освальд дословно не повторит те же слова с той же интонацией.

– Леди Энни, пора, – отвлекла меня от раздумий Торни. – Уже виднеется Бладсворд-парк.

Мы стянули ненужный плащ и поправили мне прическу. Волосы горничная уложила мне по-взрослому, в ушах у меня красовались сережки, и я чувствовала себя почти красавицей. Вчера горничные, обложившись дамскими журналами, немного поменяли внешний вид моей одежды. Дорожное платье Пегги подрезала мне по последней моде, и Торни ушила его в талии и приспособила яркую ленту в качестве пояса, чтобы подчеркнуть талию.

Я чувствовала себя увереннее, чем обычно, потому что не напоминала самой себе серую мышь. Да, я не красавица, но и не хуже других.

Однако моя бравада чуть не улетучилась, когда я вышла из кареты у крыльца Бладсворд-парка и столкнулась с взглядом Джина, полным бешенства.

Она оглядела меня сверху вниз и стиснула зубы. Мачехе очень хотелось мне высказаться, но ей пришлось промолчать, потому что подъехала еще одна карета. Явно не желая никому демонстрировать падчерицу на выданье, Джина подхватила меня под руку и потащила вверх по ступенькам, где нас ожидал дворецкий.