Наш край. Литературно-краеведческий альманах. Выпуск 24 - стр. 8
При работе над атрибуцией рисунков одного из сыновей Петра Петровича – Вениамина, который будучи географом, аккуратно подписывал все свои работы, указывая места на них изображенные, исследователи столкнулись с необычным наименованием – «Свояси». Это наименование было обнаружено на пяти рисунках, выполненных пастелью. Всего же в каталог вошло 192 произведения авторства Вениамина Петровича – в большинстве своём пейзажи, выполненные карандашом, акварелью и пастелью, начинающихся с юношеского альбома и охватывающих практически всю жизнь учёного вплоть до 1939 г. Удивительное внимание к деталям и любовь к природе делают зрителя соучастником сюжетов его произведений. Сам Вениамин Петрович пишет, что его очень увлекало изображение неба – наиболее захватывающей части пейзажа. Попытка поиска в сети интернет объяснения тому, что же такое «Свояси» и где это место может находиться, не дала успеха. Внимательно изучая воспоминания Вениамина Петровича, выяснилось, что летом 1918 г. он вместе с семьей снимал дом в дачной группе «Свояси» на озере Щир рядом со станцией Струги (тогда Белые, а в последствие Красные).
Вениамин Петрович в своих воспоминаниях пишет:
«В июне Верина сестра Ольга Владимировна Покровская, жившая на Басковом переулке в квартире отсутствовавших Гречиных, вторично вышла замуж, на этот раз за Артура Ивановича Поллиц, прекрасного человека, имевшего весьма симпатичную мать Эмилию Романовну. Свадьба их происходила в Преображенском соборе на Литейном проспекте, и вся наша семья, так же как и чета молодых Ламанских, у которых в этом году родились близнецы Марина и Лев, на ней присутствовали. В то же время мы наняли заглазно дачу на лето у знакомой Владимира Владимировича Ламанского и Ольги Владимировны – Софии Иосифовны Токаржевич в принадлежавшей ей дачной группе «Свояси» у озера Щир, в семи километрах от станции Струги (тогда Белые, а впоследствии Красные) Варшавской железной дороги, в южной части Лужского уезда, в 200 километрах от Петрограда. Эта местность была мне заглазно известна, так как за несколько лет перед тем я вёл переговоры с арендатором типографии Министерства финансов В. Ф. Киршбаумом о найме у него дачи на Щиру, но наём не состоялся. <…>
В это время в Петрограде была холера, и перед самым нашим отъездом ею заболела наша прислуга Мина, с чисто эстонским упорством пившая сырую воду. Заболела она утром, возвращаясь с провизией с Андреевского рынка, причём её вырвало на нашей черной лестнице, а её рвоту тотчас же проглотила пробегавшая мимо великолепная ньюфаундлендская собака, принадлежавшая доктору, жившему в четвёртом этаже нашего дома. Доктор, узнав об этом, пристрелил собаку. Мы решили, не откладывая ехать на дачу, а Мину, позвав к ней предварительно врача для первой помощи, отправили с дворником (бывшим военным санитаром) на извозчике в больницу. Дворнику мы оставили наш дачный адрес и просили передать Мине на случай, если она вернется из больницы по выздоровлении, деньги на переезд к нам на дачу и на питание. Всю купленную Миной для нас провизию мы оставили в распоряжении дворника, как бывшего санитара, который должен знать, как с ней распорядиться. Затем мы уехали всей семьей на дачу и думали, что Мина не выживет, так как состояние её здоровья было очень тяжелое, что признавал и дворник, «видавший виды» на войне по части холеры и других заболеваний. Но судьба решила иначе.