Наложница. Стать Его наслаждением - стр. 38
Слова старика не понравились Алии. Все то, что он сейчас сказал, она прекрасно знала и без него. Но он, словно в попытках уязвить, показать ей свое место, намеренно давил пальцем на рану, присыпая сверху щепоткой соли. Ему не нужно было открыто угрожать, или показывать свою власть перед наложницей, нет. Все и так читалось в глазах старика. Все его отношение и презрение…
- Смотрю, вы не особо любите цветы, — вздернув подбородок, Алия отвела взгляд. Хотелось смотреть куда угодно, но не на советника. - Иначе бы не говорили об их смерти с таким восторгом.
- Ну что вы, госпожа, — вновь рассмеялся советник, однако на этот раз уже тише. - Все это лишний раз доказывает только то, насколько недолговечна и незначительна наша жизнь. Сегодня мы есть, а завтра наша голова уже на плахе, и ничего с этим не сделаешь. Поэтому, молодая госпожа, мой вам совет: наслаждайтесь каждым вздохом, пока у вас есть такая возможность.
Алия не успела ничего ответить. Лишь заметила, как советник, поклонившись с кривой улыбкой на губах, развернулся и пошел к выходу из сада. И девушке вдруг показалось, что в его словах таилась особая угроза…
Нет, даже если твоя жизнь быстротечна и день твоей смерти уже за порогом, не стоит поддаваться и жить в страхе, который навевают подобные люди. Даже если ей отведен всего месяц, Алия постарается прожить его так, чтобы не жалеть потом об упущенном времени…
Ксария
Выдворив всех служанок за пределы комнаты, Ксария осторожно разливала для себя чай дрожащими руками. Ей казалось, она чувствует и слышит все, что происходило вокруг. Внимает каждому едва уловимому вздоху за дверью, и даже плеск отвара в ее чашке теперь слышался настолько громко, что вполне мог оглушить. Однако, вместе с тем девушка ушла так глубоко в себя и свои мысли, что перед глазами до сих пор стояли картины прошлой ночи. И это было так необыкновенно, так волнующе…
Его звали Кайлас. И он действительно был похож на Андероса. И схожесть эта заставляла Ксарию вновь и вновь испытывать ворох неугомонных мурашек по своей спине, заставляла чувствовать ужас и вожделение. Стоило ему только оказаться прямо перед ней, облаченной в полумрак, как Ксарию накрыл страх от того, что, возможно, муж прознал о коварных планах своей императрицы и решил явиться лично, чтобы наказать за предательство. Однако, стоило гостю склониться, стоило ему ударить лбом о пол в знак покорности, как это жуткое чувство отпустило ее. Нет, Андерос никогда бы не склонился перед ней. Он вообще ни перед кем не склонялся и вряд ли когда-нибудь позволит себе это сделать.
И они не стали тратить времени на разговоры. Незнакомец лишь представился, назвав себя старинным, редким именем и тут же приблизился к императрице, словно не боялся ни ее гнева, ни ее строптивого нрава. Да и сама Ксария не хотела тратить драгоценные минуты на болтовню, без лишних предисловий освободившись от мягких одежд. А потом случилось то, чего Ксарии никогда не удавалось испытать с собственным мужем. Она почувствовала чужое желание, что отражалось в коротких, но очень мягких поцелуях, а потом и в бесстыдно длинных лобзаниях, от которых распалялось все внутри. Она до сих пор помнила, как в те мгновения близости, словно оказалась в адском котле, изнывая от удовольствия в чужих руках. Нет, ни разу ей не удалось почувствовать подобное с Андеросом, а эта ночь, такая непростительно короткая, показала ей, каково это - чувствовать себя желанной.