Наложница для нетерпеливого дракона - стр. 8
4. Глава 4. Хлоя (+18)
Хлоя пришла в себя, был глубокий вечер. Скрипел, покачиваясь на волнах, корабль, на палубе которого стояли клетки с девушками, на ветру плескались флажки и громко хлопали крепкие полотнища парусов. На море спускался тихий вечер, тянуло холодом от потемневшей воды. У девушки невольно слезы навернулись на глаза, когда она поняла, что чуда не случилось, кошмар не обернулся тяжким ночным сном и не рассеялся с рассветом, никто ее не нашел, не спас, а корабль уносит ее в открытое море.
Куда? Зачем? Кто ее похитил и ради чего? И отчего градоначальник, узнавший ее – в этом не было никаких сомнений! – убежал, отказался освободить ее, промямлив что-то невнятное типа «я все исправлю, дорогая…»?
Девушка горько зарыдала, заметавшись на грубой подстилке в своей клетке, перебирая тонкими пальчиками прутья своей клетки и стараясь расшатать их и вырваться на свободу.
- Помогите, спасите! Пожалуйста…
Ее голос сорвался в рыдания, Хлоя, закрыв руками лицо, плюхнулась на жуткий, драный соломенный матрас, на фоне которого шелка ее роскошного платья смотрелись неуместно ярко.
- Ишь, как убивается, - раздался откуда-то сверху грубый голос.
- Ничего, Господин Дракон ее утешит, - отозвался другой, не менее грубый и даже развязный голос, и матросы, занимающиеся своими делами и слушающие этот немудреный диалог, разразились разнокалиберным хохотом.
- А жалко, бедную, - отозвался кто-то сердобольный. – Может, отпустить?..
- А домой она вплавь отправится?
Эта незамысловатая шутка снова была оценена матросней, и они снова расхохотались, представляя эту расфуфыренную плаксу, барахтающуюся в волнах в окружении собственных юбок, вздувающихся пузырем подобно огромной раскормленной медузе.
Однако, надежда, посеянная в душе девушки нерешительным, дрожащим голосом невидимого заступника, придала ей сил. Подскочив на ноги, вцепившись в решетку, Хлоя снова закричала – так пронзительно и жалобно, что у любого, кто имел сердце, оно сжалось от боли:
- Ради бога, освободите! Я отработаю… я согласна на любую работу, я буду кухаркой или пойду мыть полы, стирать вашу одежду – только отпустите! Дайте мне возможность вернуться назад! Пожалуйста!
Но матросы – люди суровые, сердец, наверное, не имеют.
- Скоро отработаешь, - отозвался грубый голос на рыдания девушки. – Говорят, господин Дракон урабатывает таких, как ты, в месяц.
Матросы так и покатились со смеху.
- Может, помочь ему? – предложил чей-то невообразимо похабный голос. – А то сам не справится, не уработает. Девка-то ничего, гладенькая…
Услышав этот хищное, мерзкое предложение, Хлоя испуганно заметалась в своей клетке, словно птичка, прикрываясь руками. Вмиг ее тюрьма показалась ей надежной защитой от тех, кто рассматривал ее горящими похотливыми взглядами, и она уже пожалела, что подала голос, и отчаялась до слез, до горьких рыданий, тонущих в скотском хохоте грубой матросни. Как она оказалась в этом жутком, грязном, опасном мире, где каждый – враг ей, и без зазрения совести разорвет на ней корсаж, чтобы добраться до трепещущего тела?…
- А ну, молчать там! – на чисто выскобленные доски палубы с треском опустилась черная трость, и матросы, до того момента глазеющие на Хлою и облизывающиеся на ее груди, виднеющиеся в глубоком декольте, прыснули в разные стороны, как вспугнутые резким светом крысы, покарабкались по вантам вверх ловчее мартышек, подальше от гнева вступившегося за Хлою человека. – Не сметь даже смотреть в сторону подарков Дракону!