Надежда - стр. 132
Мне всегда было приятно видеть и слышать бабу Мавру, Галю, Анну Ивановну. Но при этом не появлялись странные волны. И радость в данном случае была в сто раз сильнее! Может, это волны счастья?
Я снова и снова ищу встречи с этим удивительным человеком, чтобы получить немного счастья. Ведь такие люди, наверное, живут на земле, для того чтобы дарить радость тем, кому ее не хватает.
Я понимаю, что этот человек недосягаем для меня, что я никогда не посмею подойти к нему, как к любому другому на скамейке, не смогу заговорить. Но он мне подходит. Мне такой нужен. Вдруг мой отец был чуточку похожим на него? Не зря же меня притягивает к нему неведомая сила? А может, моей душе просто хочется отдохнуть, прислониться к большому, доброму горячему сердцу и оттаять?
Даже в мечтах я не смею называть его папой.
АНЯ
Сижу на лавочке с Аней, одноклассницей Наташи. Мы ждем, когда мама отпустит Лешу погулять.
– Ни разу не видела, чтобы ты смеялась, – говорит Аня.
– Я всегда такая была. А ты тоже не часто улыбаешься.
– Я вообще-то веселая, только от нас недавно папа ушел к бабушке жить.
– Тебе плохо без него?
– Плохо. Но когда вспоминаю нашу жизнь до их развода, то переживаю еще больше. Сначала мы хорошо жили. Папа меня с братом любил, а маму прямо на руках носил. И всегда был веселым. Потом приехала его мама. Папа стал меняться на глазах. Все в доме ему стало казаться плохим. Он делался все злее и злее. Ты не представляешь, какое у бабушки было счастливое лицо, когда папа впервые закричал на маму. Я была в шоке. До сих пор не могу такое понять. Мы с Олегом упрашивали папу не ругаться, говорили, что любим его. Но он был добрым только с бабушкой. Мама плакала, когда папа приходил поздно. Я не понимала, что происходит. Потом соседка, мамина подруга, рассказала, что муж у нашей бабушки всю жизнь изменял, и теперь ей завидно, что невестка счастлива. Поэтому и стала внушать папе, что мать одна, а жен может быть сколько угодно. Она говорила: «Гуляй, сынок! На старости лет всегда найдешь бабку, которая будет за тобой ухаживать».
– Разве бабушка не понимала, что портит жизнь и вам, и вашему папе?
– Не знаю.
– Твой папа такой глупый?
– Нет. Просто он с детства был «маменькиным сыночком». Бабушка внушила ему, что она самая хорошая, честная и умная. Он привык ей верить, не задумываясь.
– Я-то считала, что все бабушки мудрые и добрые. Не повезло тебе.
– Еще как не повезло.
– Теперь ты не любишь отца?
– Уже не могу броситься к нему на шею, как раньше. И все же жалко его. Он теперь как перекати-поле.
– Нечего жалеть! Если умный, то подумает и вернется.
– Мама сказала, что у чужих женщин жить легче, чем в семье. Забот меньше.
– Я всегда мечтала об отце. Но вижу, что женщины сильнее, самостоятельнее. Когда вырасту, мужа выберу себе серьезного.
– Не узнаешь его, – авторитетно сказала Аня. – На лбу у него будет написано: хороший? В женихах они все путевые, а потом…
– И чего жизнь такая непонятная?
– Не ной. Я не считаю себя несчастной. У меня мамка – золото.
– Без отца лучше?
– По крайней мере, спокойней стало. Мы не пропадем. А замуж я не пойду, буду с мамой жить.
Аня замолчала. Худенькие плечи опустились. Она сделалась совсем маленькой. Страдальчески сжатые губы делали ее бледное личико старушечьим.
Мне захотелось отвлечь ее от грустных дум: