На службе Его Величества - стр. 9
– Чему ты улыбаешься, Анри?
– Простите, ваша милость, я на секунду представил себе, как русские будут пытаться вернуть меня в полицию…
– Хорошая шутка, мой мальчик! Хотя я бы не исключал и такого поворота событий.
Стоп! Он точно сошел с ума. «Такого поворота событий» – а куда они вообще собираются поворачивать?
– Ваша милость, простите меня, но я совершенно не понимаю смысла вашего предложения. И потому при всем моем уважении я готов…
– Не спеши отказываться, Анри. Я же вижу, ты насторожился и сердишься на старика. Не стоит! Просто возьми билет на поезд, мой мальчик, и через пять дней приходи к русскому посольству. Тебя будут ждать у бокового входа, со стороны рю дю Бак. Представишься Жаком Моро из Сульса. Если спросят, кто дал тебе рекомендацию, сошлешься на меня. Но только в том случае, если вопрос задаст человек, который назовет твое настоящее имя. Все понятно?
– Да, ваша милость!
– Иди, мой мальчик. Это лучшее, что я могу сделать для тебя и твоего отца. Поверь, как бы ты ни был сейчас удивлен, со временем ты оценишь мои хлопоты.
– Спасибо, ваша милость!
– Иди-иди, Анри. Жером, часы уже прозвонили девять, а я до сих пор не принял свою микстуру! Жером, где ты там, лентяй?!
Мрачновато тут как-то. И потряхивает меня не на шутку. Вроде не простужался, а трясет, как в детстве. Никогда так не волновался! Даже когда мы с Леонтиной венчались – не волновался. И когда на первое задержание в полиции ходил – тоже. А тут трясусь, как первогодок перед атакой…
Только что от русского посольства отъехал какой-то высокий чин. Во всех смыслах высокий! За три часа, что сижу тут в бистро, посматривая на назначенное место, я видел десятка полтора русских – и всех их не назовешь малорослыми. Но этот просто великан! Головы на две выше меня. И мундир на нем какой-то удивительный: пышный – и строгий одновременно. Наши мундиры не такие, наши прямо-таки кричат о том, какая важная птица носит на плечах эполеты. А эти вызывают уважение и без крика.
Ладно, хватить рассиживаться! Уже середина дня, и если они меня ждут, то могли и устать. Значит, настроение у них на нуле. А зачем мне это надо – разговаривать со злыми русскими? Я бы и с добрыми не разговаривал, будь моя воля.
Тогда почему я здесь? Почему, вернувшись домой, я поблагодарил папа́ за заботу, собрал вещи и утром ушел на вокзал? Почему третий день прихожу сюда и рассматриваю сквозь стекло этот роскошный отель, который переделали под посольство далекой холодной страны? И почему я сейчас поднимусь, выйду на рю де Гренель, поверну налево, перейду на другую сторону и постучу в неприметную боковую дверь?
Что я вообще здесь делаю?!
– Чем могу помочь, месье?
Акцент какой-то необычный. Русские, с которыми мне изредка доводилось встречаться, говорят иначе: жестче и грубее. А этот почему-то растягивает гласные и норовит вместо «г» сказать что-то похожее на «к».
– Добрый день! Меня зовут Жак Моро, я приехал из Сульса. Мне сказали, что…
– Да-да, месье, Жак Моро, конечно! Проходите, пожалуйста! Только, будьте любезны, подождите меня – сами вы можете заблудиться в наших лабиринтах…
Ну, это-то понятно. Без «няньки» меня внутрь не пустят. Значит, что? Значит, какие-то шпионские дела? Вот это я вляпался! Что же получается – «их милость» шпионит на русских? И давно, надо думать, раз они так легко договариваются между собой… Анри, кажется, ты только что сделал самую большую ошибку в своей жизни!