На изломе чувств - стр. 3

— Наверное, тот, который любит. И кстати, не во всем-то я и соглашаюсь, и вообще, может, я вру.

— Да ладно, я тебя как облупленного знаю, у тебя глаза не врут, Мишенька. Спасибо за то, что ты у меня такой. Самый лучший, красивый, любимый…

— Говори еще, мне нравится, прям бальзам на душу.

— Дурачок.

***

Тридцатое декабря, вот оно — начало новой жизни, а раньше я не верил в чудеса. Все, теперь и в Деда Мороза поверю, и малому куплю игрушек. Кажется, я никогда не был так счастлив. Руки и ноги трясутся от волнения, словно я девчонка на первом свидании. Набираю номер, а у самого слезы на глазах.

— Але.

— Вер, пляши. Через неделю у нас операция. Все! Я договорился, сразу после праздников ты ложишься в больницу.

—  Ты серьёзно?

—  Ну, стал бы я шутить об этом?! Это нам подарок на Новый год. Я через час буду дома, люблю тебя.

— И я, Мишенька, жду тебя.

Сажусь в машину и отправляюсь домой. На дорогах тьма, ни хрена не видно. Метель, да гололед. Плетусь как черепаха, но уж лучше так, чем домой и вовсе не добраться.

Захожу в квартиру и направляюсь в нашу комнату. Только никто меня не встречает, Марк что-то рисует в блокноте, не обращая на меня никакого внимания.

— А где Вера?

— Пошла в магазин за шоколадкой. У нас закончилась последняя.

— Тебе все шоколада мало? —пацан накуксился, но больше ничего не сказал.

Господи, так не должно быть, но меня бесит этот ребенок. Шоколадка у него закончилась, а то, что на улице задница творится, это неважно, шоколада ведь хочется. Надеваю обратно куртку и выхожу из подъезда. Недолго думая, иду к ларьку, в котором Вера постоянно покупает этот дурацкий шоколад. Хоть по дороге ее встречу.

Не дошел пару шагов до перекрестка, как заметил скопление людей. Какое-то гадкое предчувствие засело где-то внутри. Подхожу ближе, только из-за метели и столпившихся людей хрен что разберешь. Кто-то вызывает скорую, кто-то кричит.

— Что там случилось? — спрашиваю у впереди стоящей женщины.

— Да лихач какой-то двоих пешеходов сбил.

Не знаю, что творится в моей голове после этой фразы, я просто проталкиваюсь мимо людей и застываю. На заснеженной дороге лежит какой-то мужик и недалеко от него Вера. Становлюсь на колени и хватаю ледяную руку своей жены. Смотрю на ее бледное лицо с окровавленной головой и понимаю, что это конец.

— Ну как же так, Вера. Верочка...

— Мужчина отойдите, скорую уже вызвали, — тянет меня за рукав какая-то баба.

Какая к черту скорая, когда она уже мертвая лежит. Кто-то вокруг орет, шпана снует туда-сюда, а я все никак не могу осознать, что это не сон, это гребаная реальность, в которой Веры уже нет, это просто холодное окровавленное тело…

2. Глава 2

ГЛАВА 2

Сердце грохочет так, как будто сейчас выпрыгнет, а голову как будто трамваем переехало. То ли от бухла, то ли от недосыпа — сам уже ни черта не разбираю. Кто-то гладит меня по плечу, а мне это прикосновение, как солнце для вампира — кожу жжет, словно раскаленное железо. Знаю, что это не Вера. Скидываю руку и оборачиваюсь.

— Мишенька, пожалуйста, прекрати пить. Ну так же нельзя, ты же себя окончательно загубишь, — мама... Все время забываю, что она рядом.

— Мам, я сейчас не готов к нормальному разговору, только к словам, которые тебе не понравятся, не нарывайся, пожалуйста. Я хочу побыть один.