Мякоть - стр. 12
– То есть? – спросил Рыбкин, раздумывая, стоит ли ему появляться в этой парикмахерской.
– Ты знаешь, чем моя Нинка занимается? – спросил Борька.
– Собаками, – ответил Рыбкин. – Конечно, если ничего не изменилось.
– Именно! – вздохнул Борька. – Приют у нее. И раньше был приют, и теперь. Знаешь, с одной стороны хобби там, привычка, да и базовое покоя не дает, она же ветеринар по первому. В прошлом году летала в Германию к дочери, то се, поинтересовалась, там с этим делом все не так.
– С каким делом? – не понял Рыбкин.
– С собаками, – объяснил Борька. – Просто так не возьмешь. Еще поискать надо. В приютах – очередь. Те, что у нас на помойке роются, там влет уходят. Нет, ну понятно, везде по-разному. Но в основном – вот так. С другой стороны, там и с детскими домами все не как у нас. Нас погубили просторы, Рыбкин. Всегда есть, где нагадить. Мы не ценим землю. А там, если мусор выбросишь, обязательно в кого-нибудь попадешь. Ясно?
– У тебя каша в голове, Борька, – сказал Рыбкин.
– Какая каша? – не понял Борька, полез пятерней в короткие вихры, потом усмехнулся, погрозил Рыбкину пальцем. – Каша, значит?
– Вот только честно, – потянулся Рыбкин. – Чего ты хочешь? Парикмахерская, порночаты, собачий приют. Просторы. Чего тебе надо?
– Ну, вообще-то как всегда, – вздохнул Борька. – Нинку в хорошем настроении, как бы мы ни цапались, она ж единственная, с кем у меня сбоев не бывает. Бутылочку виски. Погрызть чего-нибудь. Футбол… Не, футбол нахер. Не хочу. Не тот он стал. Или я стал не тот. Посидеть, поговорить…
– А от меня? – спросил Рыбкин.
– Понимаешь? – Борька задумался. – Дело в том, что у тебя глаза, как у тех собак в Нинкином приюте. Ну, понятное дело, там они не голодают, да и сидят не в клетках, вольеры у них. Это ж серьезное хозяйство, Нинка кстати, стала принимать зверье на передержку, ну, хозяева уехали куда-то, скажем, а питомца – к ней. Ну и за отдельную плату – вебкамера. Лежишь так где-нибудь на Канарах, заходишь в интернет и смотришь, как твой Барсик или какой-нибудь Лорд ждет тебя сытый и довольный в вольере класса люкс. Яйца свои вылизывает.
– Ты смотри, чтобы у тебя дома вебкамеры не оказалось, – покачал головой Рыбкин. – А то вдруг твоя Нинка наблюдает, как ты свои яйца вылизываешь?
– Растяжка у меня уже не та, – отмахнулся Борька. – Не достану. Ты не съезжай с темы. Дело же не в еде. Дело в отношении. Понятно, что Нинка там не одна, на ней общее руководство, но она всегда говорит, что это как в детском доме. Нельзя ласкать. Прирастают. Не успеешь оглянуться, а они уже часть тебя. Те же собаки. Смотрят, за ними ли ты пришел или просто так. И у тебя как раз такие глаза.
– У меня жена, дочь и все хорошо, – наклонился, чтобы сообщить это Борьке, Рыбкин.
– Я знаю, – сделал строгим лицо Борька и тут же зачастил. – Ольга Сергеевна Клинская, дочка нашего общего шефа, дай бог здоровья Сергею Сергеевичу, его жене Фаине Борисовне, его второй дочери – Галине, да устроится ее судьба, пора ребенка рожать, пора. Его прочим близким и дальним, включая мою благоверную, которая приходится твоему тестю, дорогой, троюродной племянницей. Или ты забыл? Мы родственники, Рыбкин. Если случится какая пандемия, и вы все перемрете, то я смогу стать твоим наследником. Ты представляешь?