Мы - развращённые - стр. 70

– Они чувствительны очень, лисица, – прошептал ящерр ей в самое ухо. – И иногда – очень редко – мы их в постели тоже используем.

Он стянул сорочку ей не талию, а белье – разорвал, казалось, одним щелчком пальцев. Лисица сидела у него на коленях – голая.

У Догана от возбуждения кружилась голова.

Рывок – он приподнял ее, пересадил на соседнее кресло. Затем сам начал избавляться от одежды.

В полумраке комнаты она видела очертания его тела. Красивый мужчина, а такой подонок, думала лисица, уже зная, что сегодня будет еще хуже. Еще не знала, как именно будет, но определенно хуже.

Он подошел, потянул её на себя и снова усадил к себе на колени. Насадил на себя, начал раскачивать, как будто она – маленький ребенок, которого нужно убаюкать.

Его руки сначала приласкали грудь, затем он губами прикоснулся к соску. Она ощутила его руки на ягодицах. И еще одно прикосновение… будто кто-то очень неспешно прочертил по спине влажную дорожку.

Его руки всё крепче сжимали её ягодицы. А она, не сдержавшись, наконец-то заглянула в его одурманенные желанием глаза. Не ящерр, не человек резко вколачивался в неё в тот момент – самый что ни есть зверь.

– Пожалуйста, – проговорила одними лишь губами, ощущая его кончик на ягодицах, все ближе подбирающимся к заветной точке.

Он не слышал. С ней был не человек, а зверь.

•• •• ••

Видимо, даже ящерр понимал, что в ту ночь позволил себе слишком много, так как ей – впервые за долгие недели! – позволили увидеться с родителями.