Мы - развращённые - стр. 53
Марлен наблюдала за гонщицами, коих здесь было около сотни. Многие из них были профессионалами высшего уровня, и на аренах вытворяли такое, что Марлен даже не снилось. И эти самые женщины (мудрые, опытные, хитрые, изворотливые) позволяли ящеррам снимать с них белье, укладывать себя на стол, и…
– Иди сюда, – услышала он приказ.
Девушка, сама до конца того не осознавая, отрицательно замоталаголовой.
Марлен сделала несколько шагов назад и начала в панике пробираться к выходу, но это было нелегко. Казалось, приток ящерров усилился, они шли ей навстречу и «дарили» похотливые улыбки. Их речь доминировала, земные языки растворились в ящерриных выкриках, шутках и «случайных» прикосновениях.
– Иди сюда, - на неё сзади чуть ли не навалился ящерр. Он схватил Марлен за плечи и припечатал к колонне. Лисица даже толком не успела понять, что происходит, как он потянул низ её платья вверх и укусил за шею. Его хвост удлинился и лёг девушке на плечо.
Их хвосты – это самое опасное оружие, им ящерр легко мог бы разрубить Марлен надвое, и от осознания, что столь смертоносное оружие лежит у неё на плече, лисица оцепенела.
Хотелось закричать. Хотелось выставить браслет вперёд, чтобы ящерр понял, что она гонщица и не смел трогать. В городе такое бы подействовало, но не в доме Догана, куда девушек для того и привозили – чтобы совращать.
Руки нападающего путешествовали по её телу. Нагло пролезли в вырез платья и схватили грудь. Смяли.
Рядом ходили другие ящерры, но им не было никакого дела до отбивающейся изо всех сил[Кошечка 14] лисички.
«Так не бывает, так не бывает!» - думала Марлен. «Небеса, только не так».
Она всхлипнула. Он поцеловал. Протолкнул язык в рот, казалось, почти в горло, и от неожиданности Марлен его укусила. Ящерр отодвинулся, он был больше удивлён, чем сердит. Хотел что-то сказать, но не успел. Марлен его опередила, произнеся ту единственную фразу, которая могла его остановить:
– Я предназначена Догану Рагарре!
Она сама не знала, почему сказала именно это, как посмела соврать ящерру. Соврала, и уже не впервые! Посмела, уж очень ей хотелось жить, а прикосновения чужака отдавали болью и отвращением глубоко в сердце.
Ящерр замер.
– Я – для Догана, - повторила Марлен, на это раз медленно и отчётливо, увидев, убедившись, что её слова возымели эффект.
Вот теперь ящерр удивился. Он пристально в неё всматривался, и Марлен поняла, что если окончательное не убедит его – быть беде.
– Я та гонщица, которую после победы отправили в Сферу. Вспомнил?
Ящерр ухмыльнулся, но девушку отпустил.
Марлен начала медленно пятиться назад, не разрывая зрительного контакта. Когда она отходила от него, ящерр не пытался её остановить. Умный ящерр, не зря же в дом Рагарры приглашён.
Марлен отдалялась медленно, не разрывая зрительного контакта. Казалось, мигни – и он набросится. И лишь у двери, убедившись, что ящерр далеко, рванула что есть мочи прочь. Прочь от разнузданной музыки, прочь от разврата.
Марлен Эрлинг была наивным ребёнком! Она верила, что если спрячется в тихом уголке, то сможет «переждать» этот кошмар, а потом вернётся домой – к вечным изматывающим тренировкам и строгим поучениям Рея. В мир, который знает с одиннадцати лет. В том мире умирают гонщицы лишь на Млечной Арене, и ставки на них делают лишь изредка, ведь Доган Рагарра «бережёт своих гонщиц».