Мозаика Парсифаля - стр. 90
– Согласен. Я провел не совсем удачную аналогию. Прошу прощения.
– Насколько далеко он сможет зайти, если мы не найдем его? – спросил начальник Консульских операций. – Сколько времени нам отпущено до того момента, когда мы начнем терять человеческие жизни?
– Мы уже теряем, – бросил Даусон.
– Но пока это еще не результат его сознательных действий, – возразил Миллер. – Смерть Огилви – прямое следствие покушения на жизнь Хейвелока. Между сознательными поступками и непредсказуемыми результатами существенная разница.
– Растолкуйте-ка нам, пожалуйста, каково же различие между ними.
– Хорошо, но только в пределах моего разумения, – произнес психиатр, собирая со стола свои записки и поправляя очки. – Как любил говорить Ред: только учтите, что мои слова не столь безупречны, как Священное Писание. Есть парочка фактов, которые могут пролить свет на нашу проблему, и эти факты, не скрою, меня серьезно беспокоят. Ключ к пониманию, естественно, – разговор между Хейвелоком и Огилви, а поскольку нам никогда не удастся узнать, о чем они говорили, то приходится целиком полагаться на подробнейшие описания хронологии событий, представленные Бейлором. Необходимо проанализировать все движения и действия Хейвелока и Огилви. Я перечитывал записки подполковника снова и снова, и меня чрезвычайно поражало одно обстоятельство. До последнего момента я не рассчитывал его обнаружить. Лишь после этой неожиданной схватки в поведении Хейвелока появилось то, что можно назвать постоянной враждебностью.
– «Постоянной враждебностью»? – переспросил Стерн. – Не знаю, что означает это словосочетание в рамках поведенческих теорий, но полагаю – не отсутствие спора между собеседниками. Наши объекты спорили весьма горячо. Доклад Бейлора не оставляет в этом никаких сомнений.
– Конечно, они спорили. Конечно, мы имеем дело с противостоянием. Все началось со словесного взрыва Хейвелока, который, надо полагать, повторил все свои прежние угрозы. Но затем шум прекратился, как и следовало ожидать. Было достигнуто некоторое согласие. Я не могу оценить это иначе в свете последующих действий.
– «В свете последующих действий»? – спросил Стерн, не скрывая изумления. – Ведь после этого Огилви попытался использовать свой трюк с сигаретами, и так далее.
– Прошу извинить, но вы, Дэниел, ошибаетесь. Там было кое-что еще. Припомните, с момента появления Хейвелока и до того момента на скамье, когда он нанес удар, избегая ловушки Огилви, мы не видим даже намека на физическое насилие, оружие не извлекается на свет. Идет беседа, разговор. Затем появляются сигареты, спички. Все действия, черт побери, выглядят абсолютно разумными и логичными.
– Что вы имеете в виду? Поясните, пожалуйста.
– Поставьте себя на место Хейвелока. Ваша обида безгранична, ярость кипит, а человек, в котором вы видите своего смертельного врага, просит огня раскурить сигарету. Как бы вы поступили в такой ситуации?
– Но это же всего-навсего спичка.
– Вы правы. Всего-навсего единственная спичка. Но вы захвачены своими страстями, ваш разум кипит от ярости и напряжения, вы настроены крайне злобно по отношению к сидящему неподалеку человеку. Этот человек олицетворяет собой предательство в его самом отвратительном виде. Вы ощущаете, что он предал лично вас. Именно такие чувства испытывают параноические шизофреники при виде людей, подобных Огилви. И вот ваш враг – пусть даже он и обещает рассказать вам все, что вы так желаете услышать, – просит у вас огня. Как вы на это отреагируете?