Моя муза - стр. 8
Мозг Эрика, отчаянно цеплявшийся за остатки логики, наконец сдался. Чувство страха и гнева, как будто кто-то потушил огонь в его груди, улетучилось, уступив место почти научному изумлению. Эрик медленно опустился на ближайший диван, пружины под его весом жалобно взвизгнули, словно они сами были свидетелями его катастрофы.
– Так… – протянул он, не сводя глаз с парящей фигуры. – А вот это уже интересно.
Он провёл рукой по своему лицу, сметая остатки сна, как будто пытаясь избавиться от ненужных иллюзий, и горько усмехнулся, осознав, насколько абсурдной выглядела вся эта ситуация. Он дотронулся до её плеча и с ужасом понял, что чувствует её.
– А ещё говорят, что я легко отделался. Сотрясение, мол, и всё заживёт.
– Ты о чём? – с искренним любопытством спросила девушка, её коралловые глаза расширились, словно она была искренне заинтересована в его словах, как будто они были частью какого-то макета, о котором она хотела узнать больше.
– Да о том и речь, – с оттенком фатализма в голосе ответил Эрик, понемногу осознавая всю странность своего положения. – Я-то поначалу подумал, что ты обычный злоумышленник. Но, увы, всё оказалось гораздо банальнее и, безусловно, печальнее. Ты… ты не в моей гостиной. Ты у меня в голове. Я, судя по всему, подхватил полноценную шизофрению. Галлюцинации, бред – весь комплект. После черепно-мозговой травмы – дело, в общем-то, житейское.
– Я у тебя в голове? – переспросила она, растягивая слова, будто впервые пробуя на вкус это концептуальное предположение. Её голос звучал мягко, как ласковый шёпот, и в нём проскальзывала искренность, которая каким-то образом вселяла в Эрика надежду, даже несмотря на всю абсурдность ситуации.
Эрик с тяжёлым вздохом откинулся на спинку дивана, чувствуя, как смирение охватило его сознание. Он осознавал всю нелепость происходящего, но рациональная часть его мозга, которая продолжала отчаянно сигнализировать о нарушении всех законов мироздания, в этот миг уступила место другой, более доминирующей части, уставшей от борьбы за возвращение к привычной реальности. Капитулируя перед неведомым в её образе, он решил, что, возможно, стоит принять эту новую, пугающую реальность.
– Ладно, – произнёс он, глядя в потолок, где пыльный свет лампы создавал палитру серых теней и ярких бликов. – Полагаю, портить отношения с галлюцинацией – не самая здравомыслящая идея, даже с точки зрения базовой психологии. Тем более, что ты, надо признать, достаточно вежлива и не агрессивна. Это обнадёживает.
На её губах вновь появилась та самая, слегка отстранённая улыбка, которая казалась одновременно искренней и загадочной, словно она знала нечто большее о происходящем, чем сам Эрик.
– Спасибо. Ты тоже весьма мил и корректен в общении, – ответила она, и в этих словах звучала некая лёгкость, как будто они обменивались любезностями в кафе, а не в странном сплетении реальности и воображения.
Эрик, неожиданно для самого себя, почувствовал, как по его щекам разливается лёгкий румянец смущения. Это чувство было ему незнакомо, и он быстро откашлялся, пытаясь вернуть диалогу подобие структуры, прежде чем окончательно убедить себя, что он не сходит с ума.
– Итак, – начал он, целенаправленно глядя на девушку, – раз уж ты… глюк моей головы, то, наверное, у тебя должно быть какое-то обозначение. Меня, кстати, зовут Эрик.