Моя Гелла - стр. 31
Глава 8
Удовлетворение и спокойствие
Дневник достижений. Запись 06
– Все стабильно.
– Гелла пропала.
– Соня уже три дня не пила.
– Ездил на обед к Соколовым, и мне там сказали, что я молодец, а еще слушали про успехи с китайцами почти полчаса. Это и приятно, и грустно одновременно, как я и записал в дневничок эмоций.
Конец записи
В зал Гелла не пришла ни на следующий день. Ни через два дня. Ни через три. Она заболела и умерла? Попала в беду? Мы больше не «друзья»? Во вторник ее не было на паре, зато сразу три человека подошли и попросили помочь разобрать тему, чем я и занимался полтора часа.
Гелла не выходит у меня из головы, и я стараюсь оправдаться, чтобы с чистой совестью думать об этом недоразумении, свалившемся на голову, но не нахожу объективной причины. Она не привлекательная, я ее не хочу, мне все это неинтересно, она совершенно точно не мой типаж. Но в ней есть некая частичка безумия, причем настолько чистого, что, прикасаясь к нему, и сам становишься чище.
Смешно, но стоит рассмеяться, как я понимаю, что хочется чего-то другого. Смех, видимо, не та эмоция, что поможет освободиться от сводящего с ума зуда где-то под кожей. И это не злость, потому что я знаю, что она такое. Не беспокойство, не ревность, не страх, не паранойя. Или всего понемногу. Быть может, смысл психотерапии в том, чтобы научиться понимать, что именно атаковало мозг, подобно иммунной системе, которая понимает, что именно атаковало ее собственный организм?
В воздухе сильно пахнет медом, и я уже несколько раз дергался, чтобы найти источник. Повернуть голову, обшарить взглядом аудиторию в поисках каштановых кудрей и знакомых веснушек. Взбеситься, что показалось. Взбеситься, что взбесился и что вообще кого-то искал. Все чаще понимаю, о чем писали эти чудики, поэты Серебряного века, понимайте как хотите.
Сегодня запах меда преследует особенно долго, а причина его сидит рядом. Напрочь простывший Сокол почему-то верит в силу чая с медом и третий раз за день берет его в кафетерии, раздражая при этом меня. Он прихлебывает чаек, шепотом жалуется на заложенный нос и матерится.
– Ты чего? – Сокол выгибает бровь, обращая внимание на мой взгляд, прикованный к его чаю.
– Просто не привык, что ты пьешь не пиво.
– Старею. – Олег подмигивает мне и устало проводит руками по лицу. Паршиво выглядит, и ему стоило бы пойти домой, но он утверждает, что там окончательно разболеется.
Соня говорит, что Олег пошел в магистратуру ради меня, что он мой последний и единственный друг, а я не спорю, но не понимаю, что изменится, если скажу, что так оно и есть. Пожалуй, я не умею благодарить людей, которые меня любят.
– Поработайте самостоятельно, я выйду, – говорит нам Маргарита Ивановна и уходит из аудитории.
Каждый из десяти студентов тут же утыкается в свой ноутбук и совершенно точно занимается не учебой.
У всех есть личные дела поинтереснее того, что ждет нас только через два года. Двое из нашей группы работают в той же онлайн-школе, что и я, они сразу заходят на сайт и проверяют расписание занятий. Лискина, сидящая перед преподавательским столом, открывает книгу и, закинув ноги на парту, начинает читать. Несколько человек встают и уходят, чтобы купить кофе, а мы с Соколовым сидим за последней партой, склонившись каждый над своим ноутбуком. У меня там очередные преимущества особенно роскошных русских быков, которые сделают из китайских телочек счастливых мамочек. У Олега инструкция и гарантийный талон к мексиканскому сварочному аппарату.