Моя Гелла - стр. 23
– Плохо стараешься, дружище.
Ее живот прижимается к моему боку, ее бедро – к моему бедру. Она более ненормальная, чем я. Более мягкая. И более теплая.
Глава 6
Крекер и тетрис
Дневник достижений. Запись 04
– Половину пары во вторник болтали со студентами, они на меня смотрят, будто я что-то значу. Это интересно. Или я самовлюбленный дурак, который находит кайф в чужом уважении, или после маги пойду в аспирантуру и буду преподавать. Самому интересно, что из этого получится.
– У Сокола диагностировали ОКР. Точнее, он и Гугл диагностировали, а не врач.
– Соня опять пришла домой пьяная, но до сих пор не верит, что у нее проблемы, как мило. С утра она устроила мне скандал на тему моего плохого питания, сна и работы, а также сказала, что, если я не исправлюсь, лично отвезет к родителям. Ко-ко-ко, Соня, мы поняли, как ты заботлива, спасибо, а теперь выкинь незаметно бутылки из-под пива, чтобы я не видел, как ты спиваешься.
– Гелла. Игнорирует. На паре. Это так странно, она будто ловит меня на крючок, продуманная стерва.
Конец записи
– Готова?
Соня кивает, втягивает носом воздух и косится в мою сторону. Сегодня на ней длинное платье с длинным рукавом, потому что в прошлый раз отец прокомментировал ее наряд так: «Джинсы не должны стоить десять тысяч, если их кто-то уже порвал». Соня даже ничего не ответила, просто улыбнулась и кивнула. Я закатил глаза, и мы очень долго слушали, что я не умею считать деньги и не знаю им цену. Мне не нужно было отвечать, отец разгонялся сам.
– Ага, пойдем, быстрее начнем – быстрее закончим.
Ужин в компании родителей – наша субботняя традиция, и мы никогда ей не изменяем. Иногда становится интересно, а что будет, если мы оба не придем. Я понимаю, что, если кто-то один из нас все бросит, у второго будут проблемы. А если не придем оба, должно быть, пострадает мама? Или нам пора перестать о ней заботиться, раз сама она этого делать не хочет?
Мы с Соней оба посматриваем на гараж и оба начинаем нервно смеяться.
– Там прошли наши лучшие годы, – шутит Соня, я сжимаю ее пальцы и толкаю входную дверь, тут же чувствуя запах жареной курицы.
– О, дети пришли. – Это папа.
Он со счастливой улыбкой спускается по ступеням, протягивая к нам руки. Сначала в его объятия попадает Соня, потом я.
– А у меня для вас сюрприз! – Он говорит так радостно, будто мы герои фильма про параллельную реальность, где все счастливы. Что нужно сделать, чтобы увидеть мир таким, какой он есть на самом деле? Снять заклятие? Произнести кодовое слово? Трижды обернуться вокруг себя и повторить «изыди, ложь и притворство, адекватность, приди»?
– Правда? Покажи. – Соня улыбается отцу, он обнимает ее за плечи и смотрит на меня в ожидании, что я тоже отреагирую и в реакции будет достаточно энтузиазма.
– Да, пап, что там?
Он манит нас за собой в сторону гаража, и мы с Соней переглядываемся.
Приходит идиотская мысль, что отец, как в детстве, запрет дверь и скажет: «Cидите, пока не осознаете, что натворили». И мозг по привычке начинает перебирать косяки, совершенные за день.
«Трусишка», – шепчет Эльза.
В гараже тепло, сыро, все как всегда. И слышен писк. Это не лай, не вой, а именно писк щенка. Соня подходит к вольеру, где копошится в одеяле маленький коричневый пес с крошечными глазками. Соня смотрит на него в ужасе, потому что у нас уже была собака, и это оказалось не самым веселым эпизодом нашей жизни. Крекер уехал в другую семью еще до того, как ему исполнилось одиннадцать месяцев, а мы с Соней вспоминали его еще два года.