Моя Гелла - стр. 21

– Ни за что я не стану даже говорить с тобой на эту тему.

– Брось! – Она смеется так, что я уже уверен, что – черт бы ее побрал – в итоге эта девчонка победит.

Да чтоб тебя, почему ты ведешь себя так, будто одно твое желание превыше желаний всего мира?

– Смотри, что еще я нашла!

Она достает старинный крошечный магнитофон, какие я видел только в детстве, в гараже.

– Он работает на батарейках, и это прекрасно, потому что я вообще не уверена, что тут есть электричество. И я достала батарейки! И! Магнитофон заработал! Круто?

– Нет, это все не…

Девчонка жмет на кнопку.

– Там кассета, представляешь? И самый настоящий вальс, как в детстве на ритмике, давай же, ты должен уметь! Пожа-алуйста, я в жизни не танцевала с таким красавчиком, как ты, и я совсем не льщу. Давай уже, как умеешь, какая разница? Мне нужен идеальный прекрасный принц!

Она болтает и болтает, но уже сжимает мои пальцы. Снова. Тянет за собой, снова. Заставляет положить руку себе на талию, привстает на цыпочки, словно от этого станет на самом деле выше, и мне буквально приходится вцепиться взглядом в ее глаза. Снова. Карие и очень теплые. Не из-за оттенка, черт бы побрал эти оттенки, нет, из-за солнца, прячущегося внутри этой непрошибаемой вредной черепушки.

– Давай же. Один кружок, – шепчет девчонка на грани слышимости и отводит правую ногу назад, намекая, что я должен ступить вперед левой.

Я этого не делаю, стою, вцепившись в ее талию и руку.

– Пожалуйста, сейчас вальс закончится.

Может, я этого и жду.

Она смотрит так умоляюще, будто, если сейчас я не сделаю к ней шаг, ее сердце разобьется. Я жду три вдоха и три ноты, прежде чем даю то, чего она хочет. Делаю шаг к ней, она от меня, и это проще, чем я думал. Конечно, я помню, как танцевать вальс. Это что-то оставшееся со школьных лет и с тех пор ни разу не пригодившееся.

Один шаг сразу же превращается в круг, второй, третий. Лицо девчонки озаряется таким светом, что я, ослепленный, закрываю глаза, не выдержав. Мне не сложно вести, и это то, на что моя партнерша даже не рассчитывала. Она растерянно переступает с ноги на ногу, хохочет, не веря своему счастью, и мы, должно быть, странно смотримся: я с закрытыми глазами и она хохочущая, доверившаяся моим рукам.

– Эй, подруга? – зову я, еще не придумав, что ей сказать.

– Кто?

– Ты.

Она тормозит, я врезаюсь в нее, и мы валимся на пол, как два самых неловких человека на свете. В последнюю секунду успеваю подставить руку под ее затылок, а сам не уберегаю локти и тыльную сторону ладони. Кость до самого плеча простреливает болью.

– Ай, ой, прости. Прости! – Она перекатывается и теперь нависает надо мной, пушистые волосы закрывают меня от солнечного света с одной стороны, а медовый запах заменяет кислород.

Замечательно. То, что мне сейчас нужно.

– Как ты меня назвал? – шепчет она в полнейшем восхищении. Сегодня слишком много эмоций для одной милой девушки.

– Подругой.

Не открываю глаза, потому что это уж точно не то, что стоит прямо сейчас делать. Наверняка ее лицо мне покажется слишком красивым, хоть умом и понимаю, что оно абсолютно обычное и даже не особенно привлекательное.

– Меня зовут Гелла, – тихо говорит она, делая себя чуть более реальной.

Открываю глаза и сталкиваюсь с ней взглядом. Мы так близко, что, будь я безумным поэтом, стал бы пересчитывать реснички и веснушки на несуразном лице девушки по имени Гелла.