Моя (чужая) жена - стр. 22

— Развод. Я все решила.

— К-как развод? — всплескивает руками мама. — А Саша?

— Что Саша? Будет жить со мной. Игорь сможет видеть ее, когда захочет.

Мама снова присаживается на стул, тянет руку через стол, накрывает мою ладонь. Прокашливается и нерешительно тянет:

— Дочь, ты это… главное, не горячись.

— В смысле не горячись?

— Ну, как Саша будет без отца? Вы столько лет в браке, и все ведь хорошо. Ладно бы отношения были плохими, или поколачивал тебя, или пил. Так ведь нет. Дом — полная чаша, Игорь заботливый муж и отец, тебя любит.

— Если бы любил, то не изменил бы!

— Всякое бывает. Может, это ошибка. Игорь-то что сказал? Неужели готов развестись?

— Ничего. Мы еще не разговаривали об измене. Но развод давать не хочет, — опускаю голову я.

— Вот видишь, — поднимает указательный палец мама. — Значит, осознал ошибку, любит, дорожит.

— Мама! — смотрю на нее во все глаза.

Я поддержки ждала, понимания, а не философских изречений в стиле «все проходит, и это пройдет». Как будто муж мне не изменил, а разбросал носки по дому.

— Что мама? Не мамкай! Я счастья тебе желаю! Думаешь, так просто найти стоящего мужчину, да еще и с довеском в виде ребенка?

— Саша не довесок! — возмущаюсь я.

— Не цепляйся к словам, дочь. Ты знаешь, о чем я говорю. Ты ведь любишь Игоря, и он тебя, значит, решите эту проблему. Вместе. Я понимаю, каково тебе сейчас, но подумай, где ты еще найдешь такого мужчину?

— Откуда тебе знать, каково мне? — вскидываю дрожащий подбородок я.

— Ну… — Мама отводит взгляд, вздыхает. — Ладно, ты уже взрослая, так что не буду ходить вокруг да около, скажу как есть: твой папа мне тоже изменил однажды.

Теперь уже мои глаза округляются до невиданных размеров.

— И ты его простила?

— Сама видишь, — пожимает плечами она. — Да, мы несколько месяцев не общались, но Витя продолжал ходить ко мне как на работу, просил прощения. И не надо смотреть на меня с таким осуждением. Простила, потому что любила. Потому что это была ошибка. И потом наши отношения стали лишь крепче.

Я всегда знала, что мама у меня — сильная духом женщина. Только она пока не знает, с кем именно мне изменил Игорь. Тут уж фразой «это была ошибка» не отделаешься.

— Ты не торопись, подумай хорошенечко, — настаивает мама. — Я вот ни капли не жалею о своем решении. В конце концов, не прости я твоего отца, у нас бы не было Маши.

Ну, вот мы и подобрались ко второй части нашего разговора.

Маша. Это имя мне с недавних пор ненавистно. Я убираю ладони под стол, с силой сжимая их в кулаки. Так бы и причесала ими накрашенное личико сестры.

— Я никогда не прощу Игоря, потому что он изменил мне… с Машей.

— Что-о-о?! — Мама хватается за сердце, и в это время за нашими спинами раздается звук, как будто что-то упало.

Я оборачиваюсь.

Папа. В пылу беседы мы даже не заметили, как он пришел. Стоит бледный, прислонившись к косяку, а на полу — торт в прозрачной упаковке. Ну, как торт — месиво.

Я бросаюсь к отцу, усаживаю его на свое место.

— Дай воды, — хрипит он, и я хватаю фильтр.

Вода проливается мимо, потому что меня аж колотит. Сердце заходится тревогой за родителей.

— Катя, — дрожит мамин голос за моей спиной, — что ты такое говоришь? Как ты можешь так… о сестре… Она бы никогда… ни за что… Какая ты жестокая!

— Я? Я жестокая? — Меня берет оторопь.