Мой жестокий и любимый - стр. 28
Сглатываю ком в горле.
- Ты точно решила? – вдруг обращается ко мне на «ты», и я киваю.
Но видимо, как-то неуверенно, потому что она следом добавляет.
- У тебя есть время подумать. Подумаешь?
- Да что тут думать-то…
- Ну как скажешь, - жмёт плечами и возвращается к бумажкам.
Я даже удивлена, что всё так быстро закончилось. Отчего-то в глубине души я считала, что меня начнут отговаривать. Расскажут, как это опасно и вредно для организма, особенно в моём возрасте, особенно при первой беременности. Расскажут каких-нибудь ужасов, чтобы я передумала. В общем, примут решение за меня.
Но их врачебный цинизм и неотвратимость принятого решения убивают.
С ужасом понимаю, что спазм в груди поднимается вверх по пищеводу, булькает в гортани и переходит в хмыканье. Сухой кашель разрывает лёгкие. И вместе с новым спазмом из глаз брызжут слёзы.
Всё… контроль утерян.
Я накрываю лицо ладонями. Пальцы впиваются в веки, виски и скулы. Рыдания прорываются сквозь плотно сжатые зубы. Ещё ужаснее мне от того, что я устроила концерт в кабинете гинеколога. Сколько они уже их, наверное, видели!? От таких же идиоток, как я!
- Простите, - захлёбываюсь в слезах. – Я с-сейчас… ус-спокоюсь.
На плечо ложиться крепкая ладонь, а в моей руке оказывается стаканчик с водой. Под нос суют коробку с салфетками.
Сморкаюсь и продолжаю извиняться, чувствую, что сцена затягивается, но мне уже не заткнуться. Судорожный вздох за вздохом наполняет лёгкие и выбивает воздух.
Долгий же выдох подводит черту под истерикой.
Поднимаю взгляд на врача.
- Я пока не буду выписывать направление, - говорит она с мягкой улыбкой. – Иди, подумай хорошенько.
- Да что тут думать. Надо…
Затыкаюсь, когда вижу, что врач откладывает мою карту вместе с бумажками в стопку на противоположный край стола.
- Ну если надо, то вернёшься. Время ещё есть. Приходи через неделю-полторы, на учёт поставим, ну или… как решишь, в общем. Договорились?
- Угу, договорились.
Не выхожу из кабинета, выползаю. Быстро перемещаюсь к лестнице подальше от любопытных глаз. Небось каждый в холле слышал, как я там выла: хочу, не могу, не буду, не знаю, надо…
Боже, какой позор! Ещё и задержала всех со своими истериками.
Держусь за стену, спускаясь на этаж ниже, когда меня окликают.
- Эй?! Погоди, пожалуйста!
Поднимаю взгляд. Серьёзная девушка с большим животом смотрит на меня сверху вниз. Её тёмные волосы подстрижены под каре, и густая чёлка лезет в глаза. Правой рукой она обнимает живот, левой, как и я, держится за стену.
- Погоди, - вздёргивает подбородок. – Разговор есть.
- Какой?
Её срывает в объяснения моментом.
- У тебя проблемы? Я могу помочь. Вот, - она суёт мне в руки бумажку.
Опускаю взгляд. «Кризисный центр для женщин, подвергшихся насилию».
- Меня никто не бьёт, - пытаюсь всучить ей листовку обратно.
- Ну у нас там не все жертвы. Есть те, кто оказался в трудной жизненной ситуации.
Не знаю, насколько мою ситуацию можно назвать трудной.
- Я работаю, даже не бедствую, у меня нет родителей алкоголиков, я не больна неизлечимой болезнью, партнёр не бьёт, его тоже просто-напросто нет, - нервно смеюсь. – Ой, звучит так, будто у меня всё в порядке.
Девушка хихикает в ответ, затем вполне серьёзно спрашивает:
- Но ведь это не так?
Пожимаю плечами.
- Знаешь, ты не сможешь работать до девятого месяца.