Мой упрямый принц - стр. 17

Его взгляд бесцеремонно скользнул по подолу моего слишком короткого платья ниже, ощупывая мои ноги. Я вспыхнула.

– Ах ты!..

– Я, – самодовольно согласился Лер. – Кстати, а почему ты им меня не выдала?

Я хотела ответить, но запнулась. Честно говоря, я сама не была уверена почему. Чтобы было с кем пикироваться у камина? Потому что вшестером на одного – нечестно? Других причин почему-то в голову не приходило. Разум молчал, кроме разве что внутреннего голоса, который орал во всё горло: «Обмануть королевских ищеек? Да ты вообще с ума сошла!»

– Могла бы выдать, наверное, – помолчав, сказала я. – Но они переворошили бы всё тут, и пришлось бы собирать все травы заново. Да и уборку я не люблю.

Лер с иронией усмехнулся.

– Да уж. В моих по… спальне тоже постоянный беспорядок. Понятия не имею, откуда берутся все эти сладости под кроватью.

Я вспомнила, как таскала кусочки шоколада со стола для Сюзи и как мы делили их в темноте спальни, и не сдержала улыбки.

– Магия, не иначе, – серьёзно сказала я. – Хм… а что ты хотел сказать вместо «спальни»? Мне показалось, что-то интересное.

Лер резко замолчал, словно сказал лишнего. Коснулся виска и вновь пристально посмотрел на меня, но теперь его взгляд прояснился. Кажется, он и впрямь почувствовал себя лучше.

– Ужасно пить хочется, – хрипло прошептал он.

Я налила воды в кружку.

– Осторожнее, – предупредила я. – Тебе сейчас лучше пить понемногу.

– Знаю, – шёпотом выдавил он.

Я подсела поближе и поднесла кружку ко рту раненого, чувствуя жар мужского тела сквозь тонкое одеяло. Вдруг ужасно захотелось прилечь и устроиться рядом. Глаза закрывались от усталости, а тут ещё и украденная диадема… и зачем я только полезла в его вещи?

Внезапно Лер резко оттолкнул от себя воду. Кружка с дребезжанием покатилась по полу.

– Убери, – прошипел он. – И убирайся сама. Хочешь – выкини меня за дверь, мне плевать.

Он откинулся на подушку: похоже, эта вспышка ярости его добила.

Я уставилась на него. Что это за приступ высочайшего гнева?

– Ты что? – только и вырвалось у меня.

Вместо ответа взгляд Лера, холодный и гневный, метнулся в угол, к груде грязных повязок, под которой лежал мешочек с диадемой. А потом вновь вернулся ко мне.

– Будешь отрицать? – холодно спросил он.

Я моргнула. Как он узнал? Как он мог узнать?

– Ты же спал, – прошептала я, не осознавая, что выдала себя.

Холодный взгляд сделался ледяным.

– Я спал. А ты, по-видимому, нет.

Мне стоило труда не отвести взгляд. Раньше на меня так не смотрел никто. Дядя никогда не позволял себе повышать голос (даже на папеньку, хотя тот, на мой взгляд, заслуживал, особенно когда напивался выше глаз). Маменька, конечно, могла дойти и до визга, но я привыкла пропускать монологи о её «бедных нервах» мимо ушей.

А сейчас я и впрямь почувствовала себя нашкодившей дочкой дровосека. На миг. На один миг, но этот миг мне крайне не понравился.

Я выпрямилась и встала с кровати, подняв с пола кружку.

– Я понятия не имею, о чём ты, – отчётливо произнесла я, возвращаясь к роли хозяйки. – Твои вещи в целости и сохранности, и я не хочу больше говорить на эту тему. Мы поняли друг друга?

Лер минуту глядел на меня. А потом на его губах появилась кривая усмешка.

– Вот как, значит, – произнёс он. – И часто ты врёшь своим близким? Если, конечно, у тебя они есть, эти близкие.