Мой профессор... кровопийца! - стр. 12
Я напряглась и нахмурила лоб.
Снова опустила глаза на свою грудь в зеркале… Подняла кверху руку с маленьким пластырем на пальце, который мне наклеили уже в больнице. Снова перевела взгляд на грудь.
Венка – подсказала интуиция. Кровь. Вот что общего между этими двумя странностями. И там, и там… кровь! И не только там! Вся эта кровища, которая разлилась по машине, когда мы тонули – словно в багажнике у не Бессонова переносная донорская станция!
А его слова только что – «я чувствую твою кровь»?
Вскрик начинающего выкристаллизовываться понимания еле удержался у меня в груди, и чтобы не выпустить его наружу, я плотно закрыла рот ладонями.
Так вот что Герман Данилович просил своего брата принести – кровь! Кровь животных, которыми он питается, не желая убивать людей! А никаких не «хомячков с кроликами»!
Так вот как он меня «хочет», значит… Хочет, но изо всех сил пытается не поддаться животному инстинкту.
Воображаемая мозаика вобрала в себя все детали, щелкнула и сложилась в идеальную, правильную по всем своим граням картину.
Логика, Елисеева. С ней не поспоришь – какую бы безумную реальность она не доказывала.
Набрав в грудь воздуха и резко выдохнув, я шагнула обратно к двери и приложившись к ней ладонями, громко позвала.
– Герман Данилович? Я хочу… предложить вам кое-что. Ммм… Герман Данилович? Вы еще… там?
Ответом мне была звонкая, отдающая пещерным эхом тишина.
6. Глава 6
Я позвала еще раз. Ничего. Ни одного звука на доносилось из палаты, словно только что бушевавший в ней голодный вампир испарился.
Боже мой, я сказала это. Пусть мысленно, но я реально позволила себе произнести название сказочного существа, которым, по всей видимости, являлся наш преподаватель математики – Герман Данилович Бессонов.
Вампир. Кровопийца. Вурдалак. Un-мать-его-fucking-dead.
Есть, конечно, маленький шанс, что я сейчас лежу в коме, так и не очнувшись после аварии, и всё, что происходит – это игра умирающих нейронов в моей голове… Но если нет, если всё это по-настоящему... то логика событий просто-напросто вынуждает меня признать невероятное – Герман Данилович не может являться никем, кроме означенного фантастического существа.
А значит, надо продолжать действовать по единственно верному плану.
Я позвала еще раз. Ответа снова не последовало.
Может, он притаился и собирается наброситься на меня, как только я отопру дверь?
Но… зачем? Я ведь только что сама предложила ему подставить шею! Что мешает ему принять предложение и выпить мою кровь всю, до последней капли?
Он – твоя единственная надежда выбраться отсюда живой, напомнила я себе. Потому что вряд я ли смогу убежать от его брата, учитывая, как быстро тот перемещается в пространстве.
Решительно провернув замок в двери, я потянула ее на себя и зачем-то принюхалась. Разумеется, ничего не почувствовала и, осторожно, каждую секунду готовая захлопнуть дверь, выглянула в помещение палаты.
Ничего и никого, кроме двух развороченных больничных коек, одна из которых все еще была завешена занавеской.
– Герман… Д-данилович? – ломающимся голосом позвала я, отгоняя образ скелетообразного зомби, в которое превратился наш математик.
Со стороны окна донесся какой-то еле слышный звук, нечто среднее между вздохом и стоном. Уже не раздумывая, я бросилась туда.
Он сейчас совсем слабый – уговаривала себя. Главное, попытаться добиться от него понимания прежде, чем он наброситься на меня. Пробудить в нем профессорский разум. Ну, или хотя бы человеческий.