Мой профессор... кровопийца! - стр. 11
Стрельнув глазами вверх, я углядела несколько ручных полотенец, сложенных на полке над раковиной. Кое-как выкарабкавшись из-за унитаза, схватила их все и принялась затыкать довольно большую щель между запертой дверью и полом.
За дверью снова подали голос.
– Так лучше… Сиди там, пока здесь не станет тихо. Потом сиди еще – часа два… Потом… притаись за дверью… спрячься… когда откроют – беги… не давай им опомнится… Беги и не останавливайся… В полицию не звони – у них все куплено… не приедут. Как убежишь… уезжай из города… из страны… навсегда…
Голос становился все тише и глуше, будто говорящий отходил все дальше от двери. Хотя, по звукам, скорее отползал. Отчего-то стало холодно, будто выключили отопление.
Окно открыли, поняла я по пробравшемуся сквозь полотенца сквозняку. Зачем? Чтобы «не чувствовать» запах… моей крови? Причем тут кровь, если он меня сожрать хочет? И что значит «подожди, пока тут все стихнет»? С чего бы ему «стихать», если он себя не контролирует?
Охладившись, мозг принялся более активно крутить шестеренками.
Думай! – приказала я себе. Вот прямо сейчас, когда у тебя есть несколько минут передышки – думай! И не о том, как спастись, а о том что, черт бы их всех разодрал, тут происходит! Анализируй, сопоставляй факты! Ты же асс в логике – без нее в математике никак! Думай, девочка!
Я вытянула обе руки вперед – в одной представила себе пустую рамку от картины, а в другой – мой сегодняшний день, с того момента, как я села в машину Германа Даниловича.
И так, что мы имеем из необычного? Того, на что стоит обратить внимание?
Первое – Бессонов реагирует на мое сползшее с груди декольте. Вроде бы нормально реагирует, по-мужски, а с другой стороны – уже очень как-то… заметно. Прям зацепился глазами и не отрывался от ее несколько добрых секунд, словно примагниченный. И смотрел-то как! Будто изумлялся чему-то!
Я поднялась с пола, шагнула к зеркалу и распахнула сверху больничную робу. Лиф костюма все еще был надет на меня, в отличие от юбки. Я приблизилась к зеркалу и пригляделась к собственной груди. Ничего необычного… Белая кожа с остатками летнего загара, чуть заметная венка над левой грудью – всегда там была. С правой стороны – маленькая родинка. Хмм…
В любом случае, это была первая странность в моем сегодняшнем приключении.
Я снова вытянула обе руки вперед и сделала движение, будто перекладывала что-то из одной руки в другую – первая деталь мозаики встала на место.
– Идем дальше, – прошептала я своему отражению.
И вспомнила вторую странность сегодняшнего вечера – глаза Бессонова, когда он уставился на мой палец – ровно перед тем, как позволить нам обоим сверзиться с моста в реку. Не бывает у человека таких огромных, черных зрачков! Просто не бывает!
Но как эта деталь мозаики связана с первой? И как это мне поможет сейчас? Я ведь уже знаю, что он – монстр, и в нем определенно есть что-то «нечеловеческое»! Как минимум – сила, когда он меня из реки вытаскивал! Он ведь даже воздуха не набрал в легкие, когда мы погрузились под воду! Что уж «нечеловечнее» этого?
А теперь, когда он схватил меня железной хваткой – это при том, что за секунду до этого метался в бреду и был похожим на труп!
А непонятно откуда взявшиеся острые клыки?! Ежу понятно, что Бессонов – не человек. Но что из этого? Как этот научно-фантастический факт мне поможет?