Мой любимый врач - стр. 9

Резко обернувшись и поймав в поле зрения высокую широкоплечую фигуру Шахова, прижимаю руки к груди, чувствуя, как отчаянно бьется в клетке ребер сердце.

– Тимур Юрьевич? – спрашиваю потрясенно.

– Еще одна встреча, Вера, – подтверждает он с улыбкой. – Только на этот раз не случайная.

– Нет? – глупо спрашиваю я, жадно разглядывая его лицо в тусклом свете фонаря. Недоумевая, почему он сейчас здесь со мной, а не со своей потрясающей Наташей.

– Ты забыла свои макароны, – просто отвечает Шахов, торжественно вручая мне пачку макарон и коробку дорогих шоколадных конфет.

– А это? – спрашиваю растерянно, глядя на конфеты.

– Чай попьешь дома.

То есть… Это он для меня купил?

– А еще хотел сказать тебе, чтобы ты не ходила одна по ночам, – вдруг говорит Шахов строго.

– Но еще не ночь, – лепечу я, нелепо поправляя волосы и прижимаю конфеты к груди. – И общагу уже видно. Вон она, чуть дальше по дороге.

– Ладно, – соглашается он и снова улыбается. – Доброй ночи, Вера.

– И вам, Тимур… – шепчу я, тая от его улыбки. – Тимур Юрьевич.

Вера

Как понять, что ты влюбилась? Наверное, если сутками напролет думаешь об одном человеке, раз за разом прокручиваешь в голове ваши пустячные диалоги, а когда закрываешь глаза, то воображение рисует его образ – это очевидно. И я похоже влюбилась в Тимура Шахова. Мужчины, жизнь которого удалена от меня на миллионы световых лет.

Это ж надо было так влипнуть…

Пью американо с одной ложкой сахара с мыслью о нем, словно невзначай оказываюсь возле клиники, а картонную коробку от конфет храню под кроватью, хотя конфеты мы со Светкой слопали в тот же вечер, когда Тимур мне их подарил.

С того памятного вечера прошла неделя. Шахова я не видела. Нарезания кругов вокруг его клиники ничего мне не дали, а внутрь я войти так и не рискнула, хотя могла бы даже причину придумать – например, чтобы он посмотрел, как затягивается на моей ноге рана от собачьего укуса.

– Паша Слепцов тебе глазки строит, – громкий шепот Светки заставляет меня отвлечься от мыслей о Тимуре.

Мы с ней прибежали после пары по анатомии в столовую, чтобы перехватить по бутерброду. Я замечталась, а она уже перекусила и теперь от безделья глазеет по сторонам.

– Что ты придумываешь! – отвечаю я, отмахиваясь от этого предположения. Слепцов – наш одногодка, но учится на факультете педиатрии и два раза в неделю мы вместе посещаем медицинскую биологию. Да, мы с ним иногда общаемся, как правило по его инициативе, но я не думаю, что я ему интересна в том плане, на который намекает подруга.

– Ничего я не придумываю, – возмущается Светка. – Он вот стоит сейчас у раздачи с подносом и в нашу сторону палит.

– Потому что столиков свободных нет, а у нас два места пустые. И вообще, с чего ты взяла, что он на меня смотрит? Может быть, на тебя!

– Ага. Как же. Ты такая наивная, Вера. Он тебе уже и так намекает на свидание, и эдак. А ты никак не ведешься. А Слепцов, между прочим, очень даже неплохой кавалер. У него даже машина есть, пусть и папина.

– Свет, давай эту тему закроем, – прошу устало. – У меня нет никакого желания обзаводиться кавалерами. И времени нет.

– Скучная ты, Соколова! Возраст у нас такой сейчас – любить и гулять, а мы под учебниками в своей конуре общажной закопались и света белого не видим.

– Не драматизируй.