Мой личный шеф - стр. 26
Надо как можно скорее это прекратить. У Султанова такое лицо, будто он собрался поведать миру великую тайну. У меня и так сердце не на месте.
— Мы поедем, спасибо вам, господин директор, за приглашения, у нас ещё полно дел.
Я открываю водительскую дверь для Родиона, улыбаюсь ему, как бы намекая, что нам пора уезжать.
— Вы, главное, с друзьями её не знакомьте своими.
Меня аж парализует. Сжимаю зубы. Оглядываюсь на него с ненавистью. Мои новые отношения не должны пострадать из-за пьяной дури Султанова.
— Не совсем понимаю, о чём вы говорите, Марат Русланович, — улыбается Родион.
И снова смотрит на меня, трёт плечо. Ищет ответов. А мне не по себе. Потому что шефу неймётся, а страдать должен совершенно невинный человек.
— Пацанам настройщикам её не показывай, и всё у вас получится.
— Марат Русланович, иногда очень важно вовремя вызвать такси! — шиплю, как кобра, сквозь зубы.
Присвистнув, директор смотрит на свои пижонистые туфли, потом на Родиона. Его тренчкот распахнут, как и верхние пуговицы белой рубашки.
— Ах, так он не в курсе? О той ошибке, что мы с вами, Виолетта Валерьевна, совершили в молодости?
— Ви, про что он говорит?
— Садись в машину, ты видишь — он выпил, — буквально запихиваю своего мужчину в салон.
Родион хмурится, но слушается. А я иду к начальству. Причём гордо вскинув подбородок.
— Вы мне, товарищ начальник, жизнь, пожалуйста, не портите. У вас это отлично получается, но второй раз не надо, — подхожу вплотную и фактически выплевываю слова в лицо.
— Я просто думал, что между молодыми нет тайн. А выходит, они есть.
— А вы лучше думайте, как на центральном крыльце ступени починить, в том году первоклашка упал и нос сломал.
— Родион хороший мужик, но слишком слабый для тебя, Виолетта Валерьевна. Он тебе наскучит. Ты сожрёшь его с потрохами.
Меня в тысячный раз подряд подмывает залепить ему пощёчину.
— До встречи на рабочем месте, Марат Русланович, и застегните свою курточку, а то продует.
И отхожу, тут же слышу в спину:
— Меня есть кому лечить.
— Смотрите, как бы она не перепутала таблетки. Инструкция длинная, читать долго.
Он говорит что-то ещё, но я уже не слышу — усаживаюсь в авто. Пристёгиваю ремень.
— Ну всё, поехали, — широко и наигранно улыбаюсь.
Пытаюсь показать, что всё нормально. Ничего не произошло.
— Что это такое?
— Где? — кошу под дурочку.
Директор в это время роется в телефоне. Явно вызывая такси.
— Это, — мотает головой в сторону Марата.
— Это не совсем трезвый Султанов несёт какую-то дичь. Видимо, ему нельзя пить. Такое бывает. У этого даже научное название есть.
Меня аж тошнит от лжи и недосказанности.
— Мне не нравится твоё поведение. Ты меня обманываешь. Я только не пойму зачем.
Тру глаза, не думая о том, что растираю косметику.
— Ладно, — громко и горько выдыхаю. — Мы с Султановым были парой. Мы очень плохо расстались. Он меня бросил. Вот и всё.
У Родиона аж дар речи пропадает. Он смотрит на директора через стекло и, опустив подбородок на руль, обнимает его двумя руками. Мы никуда не едем. Кажется, прошлое настигло меня и теперь топит моё будущее.
— Выходит, Алёна дочь твоего директора? — Обалдев от новости и широко открыв рот, пооврачивается ко мне мой мужчина.
А я хочу только одного: скорее лечь спать, обняв подушку и поджав под грудь ноги.
— С чего такие выводы?