Мой дорогой дневник - стр. 14
«Акклиматизация что ли?» - мелькнуло в голове, прежде чем я погрузилась в тяжелый сон.
- Сия! Сия!
Нет, мне точно не дадут умереть.
Сдернула с головы простыню. И опять натянула по глаза. У кровати стоял Санджай.
- Что ты здесь делаешь?
- Почему у тебя дверь открыта?
- Забыла закрыть. Я ходила к бабушке Анилы. Ты не ответил, что ты здесь делаешь?
- Маста Ирек позвонил и попросил проведать тебя.
- Папа напрасно тебя потревожил. – В полумраке комнаты (на улице опять начался дождь) я разглядела, что Санджай переоделся. В джинсах он выглядел не менее мужественно. - Извини. У тебя, наверное, свои дела были.
- Я обещал маста Иреку присмотреть за тобой. Сейчас нет ничего важнее тебя.
У меня загорелись щеки.
Я как-то странно чувствовала себя. Поднеся руку ко лбу, поняла, что у меня жар.
Санджай заметил этот жест. Подойдя ближе, он наклонился и поцеловал меня в лоб.
- Что ты делаешь? – не сразу спросила я, пораженная его поступком.
- Ты горячая, - ответил он. – Я сейчас вернусь. И не смотри на меня так, словно я предложил тебе руку и сердце. Еще в Питере меня научили таким способом мерить температуру.
- Как ее звали? – Я заставила его обернуться.
- Кого?
- Учительницу. Только женщина могла научить целовать лоб, чтобы понять, есть температура или нет.
Он не ответил. Его быстрые шаги сотрясали ажурную лестницу. Через некоторое время взревел двигатель «Махиндры».
- Доктор, ее точно не нужно положить в госпиталь?
- Нет. День-два - и все пройдет. Больше питья.
Опять шум двигателя, а я погрузилась в тревожный сон. Мне снился Санджай, тянущий ко мне руки. Сначала я думала, что он хочет обнять, и с радостью кинулась к нему навстречу, а он сомкнул пальцы на моей шее и принялся душить.
- Пей.
Что-то горькое заставило поморщиться.
- Что со мной?
- Вирус. Ты зря ходила на набережную Аланди Гат. Там водятся комары, а они переносчики болезней.
- Папа знает?
- Да. Но приехать пока не может. Я успокоил его, что ты в надежных руках. А потом, уже поздно что-либо менять.
- Почему поздно? – испугалась я, плохо соображая.
- Твоей репутации конец. Я ночевал у тебя.
- Когда это ты успел? - Я разглядела щетину на его скулах.
- Прошедшей ночью. Ты горела, и я остался, никому не доверяя тебя.
Я повернула голову, потянувшись за стаканом с водой, но Санджай опередил меня. Рядом с кроватью стоял штатив с капельницей.
- Ничего себе!
- Я не позволил им увезти тебя в инфекционную больницу. Хотел положить в военный госпиталь, но меня успокоили.
- Значит, репутации конец? – повторила то, что волновало больше всего.
- Не смейся. У нас, стоит парню подержать девушку за руку, как их тут же объявят женихом и невестой, а тут мужчина второй день живет в доме незамужней женщины. Анила приходила. Спрашивала, выходишь ли ты замуж.
- Что ты ответил?
- Сказал, если выживешь. А она убежала вся в слезах.
- Шайтан…
- Прости. Я потом попытаюсь объяснить, но, боюсь, меня не поймут. Здесь не Европа. Надеюсь, мы справимся. Ты уедешь домой, а я в крайнем случае переведусь в другую часть.
- Я не об этом переживаю. И я знаю, почему заплакала Анила. Она думает, что я скоро погибну.
- Сия, доктор заверил меня…
- Нет, Санджай, по ее разумению, я не от болезни должна умереть, а от проклятия виллы Сунила Кханны.
Санджай встал и опять поцеловал мой лоб.