Мой дорогой дневник - стр. 13
Но бабушка не слушала меня. Я это видела по ее глазам. Она была где-то далеко в прошлом.
- Впервые я услышала о дневнике от Каришмы, младшей дочери Сунила Кханны.
- От той, которую задушил жених?
- У Анилы длинный язык, - вздохнула бабушка. Платок цвета охры соскользнул с ее головы. – Странно устроена память: я с трудом помню, что ела вчера, а вот день, когда умерла Лаванья, вдруг всплыл с такой ясностью. Плачущая Каришма и ее слова, что сестра до самого последнего дня не расставалась с дневником. Его почему-то не нашли. Он мог бы пролить свет на ее смерть.
- И Каришма вела дневник?
- Сунил Кханна, покидая проклятый дом, признался кому-то из соседей, что сам видел дневник в ее руках.
- А третья невеста?
- Делиша? Я встречалась с ней от силы три раза. Их семья мало с кем общалась. Когда мы узнали, что она выходит замуж, даже не поверили. Никто из местных в сговор с ее родителями не вступал. А потом все рухнуло. Ее жених погиб по пути в Пуну, и Делиша зачахла. Она не выходила из дома, отказывалась есть. Я слышала, как ее мать кричала, что лучше бы Делиша была безграмотной. Мне кажется, у всех трех невест был один и тот же дневник, - старушка шепотом закончила свой рассказ.
- Бабушка. - Я села на диван, стараясь успокоить женщину, хотя у самой от страха подкашивались ноги. – Это простое совпадение.
- А вдруг у тебя, деточка, тот самый проклятый дневник?
- Нет, мэм, этот другой. В нем нет ни одной чужой записи, только мои, - я старалась говорить уверенно, но голос выдавал волнение. Старушка его почувствовала.
- А где ты его взяла? Привезла с собой?
- Я нашла его в доме.
- Ох, беда! Выброси его сейчас же!
- Хорошо, мэм. Так и сделаю.
Посидев с ней немного и убедившись, что женщина не собирается умирать прямо сейчас, я попрощалась. Я пожалела, что пришла в дом в отсутствии Анилы. Расстроила бабушку, позволила накрутить себя.
Трясущимися руками открыла дверь. Постояла на пороге, не решаясь пересечь двор, тупо вслушиваясь в тишину. Ладони потели, и я вытирала их о штаны поочередно, перекладывая из руки в руку карандаш с ручкой.
Обругав себя, направилась к дивану, на котором оставила дневник. Что за чушь? Почему вдруг запаниковала? Я - современная девушка, не верящая в сказки, и вдруг испугалась слов старой женщины?
Дневник лежал там же, где я его оставила.
«Вот дура-то!» - Выдохнув, села рядом.
Настроение писать прошло.
Решительно взяла в руки дневник, завязала ленточки бантом и сунула под диванную подушку.
От резкого телефонного звонка подскочила на метр.
Звонил папа.
- Как ты там? – голос у него был усталый.
- Нормально. Утром приходил Санджай, возил на завтрак в индийское кафе. Пап, а ты скоро вернешься?
- Дней через десять. Что-то случилось? Мне стоит начать волноваться?
- Нет, пап. Я взрослая девочка. Люблю тебя.
- И я. Целую.
- Пока.
Я положила трубку, но через минуту телефон опять зазвонил, заставив вздрогнуть.
- Ильсия, у тебя точно все хорошо? – это опять был папа.
- Точно. Я устала что-то. Не тревожься. Пойду, посплю, и все пройдет.
- Ты не заболела?
- Нет. Я вчера в кино снималась на набережной Индраяни.
- Ильсия. Что там у вас происходит?
- Все хорошо, папа.
Я положила трубку и, не раздеваясь, залезла в постель. Накрылась с головой и закрыла глаза. До слез хотелось домой, к маме.