Москва кричит - стр. 19

– Ах, да, – рассеянно ответил он, и правда будто только что заметив мое присутствие, – и на том, что именно ты поможешь нам это безобразие прекратить.

Надо же, не «пожалуйста, помоги», не «сможешь помочь», а так просто «поможешь», будто вопрос уже решен, и мое мнение никто не спрашивал.

– Но я пока ничего не понимаю, что я могу сделать? Ты говорил, что это работа для духов города с какими-то их дарами, а я что могу? У меня вроде и обычных талантов нет.

– О нет, у тебя потрясающий талант принижать себя и игнорировать в себе все хорошее, но с этим ты разберешься сама, интересует меня другое. Видишь ли, пока что я смог понять только то, что нам нужен человек, способный умереть. Казалось бы, бери любого, особых умений не нужно, но это не главное. Главное, чтобы после он смог воскреснуть, а заодно достать с того света парочку душ.

– Что за бред? – не выдержала я, – Как это возможно?

– Понятия не имею, – ответил он и так заливисто расхохотался, будто лучшую в своей жизни шутку сказал, – но у тебя определенно есть сила, которая позволит это сделать. Пока же я прошу лишь подумать над всем, что сегодня услышала и увидела, мы с тобой скоро снова встретимся.

И исчез. Просто взял и испарился. «Твою ж мать, во что я вляпалась?» – думала я и еще долго стояла на месте, не отводя взгляда от обращенного к небу каменного лица Владимира Высоцкого, у памятника которому мы «попрощались». Несколько минут колебалась, но с мыслями «А к черту все!» забралась на постамент, чтобы обнять бессмертного гения. Он оказался гораздо теплее, чем я думала, видимо, нагретый дневным солнцем.

– Он видел дно, – я стала тихонько напевать, – он видел ад, но сделал он свой шаг назад – и воскрешен!^>2

Забытье прервал звонок телефона. Странно, на экране отобразилось имя соседки из дома, в котором я выросла, и где сейчас все еще жила мама. Мы обменялись номерами в день, когда я уезжала, просто на всякий случай. Страх пробежался по телу, когда я осознала, что, не настань этот «всякий случай», она бы звонить не стала.

– Милая, я сразу к делу, – услышала я дрожащий голос женщины, когда ответила на звонок, – твоя мама, она… она, – голос оборвался всхлипом, но соседка могла не продолжать, все и так уже было понятно.

– Я приеду, сегодня ночью, – ответила я и быстро повесила трубку.

Я рассчитывала не возвращаться в тот город еще много лет. И больше никогда не видеть лицо матери. Только вот не учла, что, кроме меня, некому организовать похороны. Я не знаю пока, как реагировать, какие эмоции я должна испытать, знаю только, что теперь вновь обретенный смысл жизни должен будет подождать.

Я считаю, что заслуживаю этого просто по факту своего ошибочного рождения и гадкого внутреннего мира.

Из моих дневников

Я, ничтожный зомби в ничтожной клетке в ничтожном аду.

«Таинственная история Билли Миллигана», Дэниел Киз

Когда Ника открыла глаза, была глубокая ночь. И такая звонкая тишина, что звук собственного дыхания сперва напугал девушку. Никаких огней вдалеке, ни одного горящего светом окна. И лишь тысячи черных нитей повсюду пересекают пространство. Воздух густой и спертый, ни малейшего ветерка. «Может, так выглядит загробный мир? Но где тогда полчища мертвых душ? Или у каждого он свой? Странно тогда, что мой выглядит, как опустевшая Москва», – думала она, оглядываясь по сторонам. Девушка не сразу заметила странный шнур, выходящий из груди и тянущийся далеко вперед. Такой же черный, как эти нити вокруг. Попробовала вытащить, но ничего не произошло, вообще не сдвинулся. Специально ущипнула себя за руку, чтобы проверить, реально ли происходящее – было больно. Но потом вспомнила, что так определяют сновидения, а не посмертие. «Неужели, загробная жизнь состоит из сплошного блуждания без цели? Тут же вообще ничего не происходит. А может, я не умерла, а попала в какую-то альтернативную реальность?» Она не знала, что делать, а потому просто пошла вперед.