Размер шрифта
-
+

Морской сундучок - стр. 9

– Ну то-то! – засмеялся я. – На козле – пожалуйста! А я вам не козёл.

Только я взялся за веник, а вороны тут как тут! Уселись на прежнее место и командуют: «Кар-р! Кар-р!»

– Ну, начальницы! Погодите! – рассердился я.

Но тут зашумели на палубе лебёдки, закачались на тросах ящики с чаем, и вороны исчезли, делись куда-то.

Загрузили мы трюмы доверху, поставили на них несколько автомобилей и только вышли в море, как навстречу нам бросился шторм, заулюлюкал, засвистел ветер. Ни солнца, ни пальм. Одни гигантские волны. Шарах слева! Будто бревном в борт! Шарах справа! Будто ядром в палубу!

Побежали мы крепить машины тросами, цепями. Взмокли и вымокли. Тут-то я и вспомнил голубушек. «Вот бы, – думаю, – вас сюда. Вы здесь бы покаркали!»

Но вымокли мы и высохли. Утихло море, засинел край неба, а скоро всплыл, выкатился навстречу и следующий порт. Зелёный, банановый.

Сняли мы машины, стали открывать трюмы, а оттуда вдруг вывалились две кикиморы. Обшарпанные, лохматые! Как подвальные кошки!

– Это что ещё такое? – изумился боцман.

Я пригляделся и ахнул: ну и весёлый случай! Это же мои начальницы! И как только туда забрались!

– Что ж, – говорю, – не каркаете?

А они только клювы раскрывают, сипят и с ног валятся. Укачались!

– Ах вы, – говорю, – «почитаемые»! Подождите!

Сбегал я быстро к повару, принёс им хлеба, накрошил мяса, плеснул в чашку воды. Поглядели они сверху, клюнули раз-другой, прополоскали горло. Потом встряхнулись, замахали крыльями – и скорей к берегу! Летят, качаются с боку на бок, будто о воздух спотыкаются. А я смеюсь, говорю:

– Что, попробовали? То-то! Будете знать, как на матросскую работу каркать. Будете помнить, какая она, морская работа!

Братцы

Жарким утром рано-рано,
С островка спеша добраться,
К нам гребут в катамаранах
Удивительные братцы.
Кучерявы и курносы,
Забираются на тросы,
Вроде маленьких пернатых
Повисают на канатах.
Я их весело встречаю:
«Молодцы! Поспели к чаю!»
И несу им угощенье:
С маслом хлеб и горсть печенья.
Угощенье изучают,
Чуть кудряшками качают.
И вращаются глазища:
«Потрясающая пища!»
А потом, звеня, как осы,
Преподносят мне кокосы
И, подбросив нож особый,
Их раскалывают: «Пробуй!»
Я ловлю, хрустя орехом,
Сок кокосовый со смехом
И вздыхаю: «Просто чудо!
Потрясающее блюдо!»

Фрегат боцмана Годунова

Почти всей командой мы шли по знойной набережной Бомбе́я. В порту, за пальмами, качались мачты кораблей. А над нами тоже, как мачта, покачивал русой льняной головой Годунов – самый высокий боцман на всём торговом флоте. На него оглядывались рикши[2]. Продавцы кокосов и заклинатели змей провожали его глазами, а он шёл стремительным шагом и посматривал на местные лавочки. Боцман искал себе новые часы и хороший подарок сыну.

Подарки боцман искал не в первый раз. Он уже покупал их раньше. Но все они один за другим исчезали. Купил в японском городке бумажного змея – и там же запустил на радость мальчишкам выше старого вулкана.

Пришли на Кубу – и всю леску, купленную в Иокога́ме, размотал ребятам на удочки. Зато какая рыба ловилась с причала! Мальчишки азартно кричали: «Боцман, боцман! Гранд пескадо!» И боцман соглашался: «Рыба что надо!»

А в Кальку́тте привёл на судно двух ребятишек, брата и сестру, отмыл, накормил и на прощание нарядил в новые белые рубашки.

– Ты же сыну купил! – говорил наш повар Вася.

Страница 9