Морист - стр. 19
– Нет, – промямлил Сидоркин, вжавшись худым задом в стену.
…возглавлять институт будет босой, недаром он теперь обутый, и в Канаду съездил, и, видите, как Сонька, Софья Андреевна, вокруг него увивается, неспроста, неспроста, у них, как у собак, нюх, будет директором как миленький, у него, говорят, и образование соответствующее, и степень есть…
– Степень? – поразился Сидоркин.
…и не только, вроде, и монографию его какую-то на западе должны опубликовать, а мы все полетим, новые придут, они выросли уже, как полынь, как репей, их ничто не пугает, у них ни чести, ни совести.
Ни чести, ни совести, кивал головой Сидоркин, сидя перед телевизором и слушая новости международной жизни, тут он прав. Супруга плавала по морям магазинов. Конечно, он и сам хорош, лгал, что не ездил дальше Малых Петушков, а Клара Германовна сказала, что он все страны почти исколесил вдоль и поперек, но тут он прав. Но не может быть, чтобы массажист, босой психопат, заменил шефа. Шефа! Человека старого образца, культурного, с иностранными коллегами так беседу ведет, что те проникаются невольным уважением к державе сложной судьбы, развалившейся экономики, но мощного духа. И вдруг – босой. Ужас. Такого позора он, Сидоркин, не вынесет. Уйду в дворники. Да, честнее мостовые мести, чем подчиняться жулику и авантюристу! Какие он может издавать монографии – разве по лженауке, астрологии какой-нибудь! Но Сонечка хороша! Мостит шарлатану дорогу в рай!
Сидоркин не вникал в теленовости, он глубоко забрался в себя, и там, в глубине, обнаружил крохотного, сжавшегося мальчонку, сидящего, склонившись над букварем. Жалко стало Сидоркину замерзшего мальца. Нет, дворником не пойду, сделал неожиданный вывод он, не для того закончил я школу, институт, аспирантуру, кандидатскую диссертацию написал. Буду бороться до конца. И если встанет институт, разделится на два враждебных лагеря, он, Сидоркин, безоговорочно примет сторону шефа. Нет – босому! Нет! – босому! А Николаева завизжала, будто ее насилуют, закружилась юлой, раздувая джинсовую юбку, и нижние юбчонки стали вылетать из-под верхней, как белые перистые облачка, оседая на казенную мебель, что ж это творится, господа, кричал усатый, который, вроде, снова был безус, и тут, откуда ни возьмись, появились большие голубые киты, они плыли прямо на Сидоркина, один уже был так близко, что Сидоркин успел удивиться, отчего от холодного водного млекопитающего пахнет жарко-жарко…