Моль - стр. 3
***
Новенькие в интернате появлялись редко, но все прибывающие, обычно, сразу понимали, что к чему и принимали правила действующего Бати. Вот только Моль эта оказалась такой тупой, что никак не могла понять, что главный здесь – он. В первые дни она ходила, словно бледный призрак, по коридору. Девчонок, которые в открытую смеялись над ней, она сторонилась, а парней мерила подозрительными взглядами.
После того, как Витька попытался объяснить ей здешние правила, Моль стала смотреть на него иначе – пристально и внимательно, чуть ли не дерзко. Один раз они столкнулись с ним в коридоре плечом к плечу. Витька снова почувствовал едва уловимый аромат ландыша. Моль, толкнув его, не извинилась, даже в сторону не отошла, чтобы уступить дорогу ему, Бате. Зато взглянула на него так, будто это он должен уступать ей дорогу. По интернатовским меркам, это была неслыханная дерзость.
После этого Витька подошёл к ней на обеде и прошептал на ухо:
– Ты так зырить на всех перестань, а на меня – тем более. Бесишь уже! Я здесь главный, со мной лучше не ссориться. А не то залью твои прозрачные голубые глазенки чем-нибудь!
Сказав так, он с наглым видом забрал у Ники тарелку с супом и, смачно плюнув в нее, поставил обратно. Ника на его выходку не отреагировала, смотрела ему в лицо спокойным взглядом. Витьку это разозлило ещё больше.
– Ты тупая что ли? Чего молчишь? Чего смотришь?
– Странный ты, – спокойно ответила Моль, – это ведь все не настоящее.
Она показала рукой на Витьку, и он непонимающе осмотрел свою одежду вслед за ее жестом.
– Взгляд, голос, – продолжала девочка, – все твое поведение – какая-то глупая маска. Ты не настоящий.
Сидящие поодаль от Моли девочки испуганно зашептались. Витька с силой ударил кулаками по столу, Моль вздрогнула, а девочки за соседними столами испуганно вскрикнули.
– Что у вас случилось, Витя? Что за шум? – спросила в это время Хельга, заходя в столовую.
– Ничего, – огрызнулся он, – суп сегодня отвратительный, Хельга Владимировна, вот чего. Такой отвратительный, что злость берет!
– Ты у нас вроде бы не из привередливых! – ответила Хельга и покосилась на тарелку с супом, стоящую перед Никой.
Витька сжал кулаки, лицо его побагровело от злости. Моль смотрела на его лицо, и у него было такое чувство, что ему горячо и больно от этого прямого, непоколебимого взгляда какой-то полудохлой девчонки. Витька отошел от нее, с шумом отодвинул свой стул и сел на место.
– Ника, все хорошо? – спросила Хельга, внимательно посмотрев на девочку.
Та кивнула, улыбнулась Хельге, потом встала, спокойно убрала за собой посуду и вышла из столовой.
– Что ты с этой альбиноской возишься? Надо просто затащить её в подвал и показать, что бывает с теми, кто не слушается Батю, – проговорил Витьке в ухо сидящий справа от него Нарыв, косоглазый рыжий парень.
Витька сжал зубы и со злостью схватил со стола ложку.
– Успеется, – буркнул он.
***
Шли дни. Моль избегала общения с кем-либо. Витька не следил за ней, но, тем не менее, все время натыкался глазами на ее одинокую светлую фигурку, которая выделялась на фоне остальных ребят. Директриса по-прежнему уделяла новенькой много внимания, часто подходила к ней и что-то шептала на ухо, гладила по волосам. Лицо Ники при этом становилось грустным и озабоченным. У нее вообще было странное, отчужденное выражение лица и глаза – как вода, вроде бы прозрачные, но дна не увидеть, как не пытайся.