Миссия «Двойник» - стр. 10
– Я постараюсь… – Яков почувствовал, как волна мерзкого холода и безысходности поднялась откуда-то снизу, заполнила грудь и шевельнула волосы на затылке, – не изменить присяге…
– Ну что ж… вы сделали свой выбор, – майор резко повернулся и, раздраженно хлопнув дверью, выскочил из подвала.
Несколько минут тягостной тишины прервал негромкий голос капитана:
– Напрасно вы так, Яков Иосифович… Гольтерс из породы фанатиков, и не дай вам бог узнать, какие из фанатиков страшнее – большевистские или национал-социалистские… Единственное, чего вы добьетесь своим упрямством, – майор отдаст вас Густаву, этой тупой свинье. Знаете что… А идемте-ка мы с вами на свежий воздух! – затем Ройшле небрежно бросил в сторону ефрейтора: – Я забираю его. Под мою ответственность…
Вновь увидев солнце, зелень травы и деревьев, Яков едва смог сдержать радостный вздох хотя бы временного облегчения, что не ускользнуло от внимания капитана, на губах которого мелькнула понимающая улыбка. Неспешно и молча прошли полсотни метров по посыпанной кирпичной крошкой дорожке, затем Ройшле произнес с легким оттенком брезгливости в голосе:
– Вот, полюбуйтесь… Забавно, не правда ли?
На огороженном колючей проволокой обширном участке вповалку лежали, стояли, прохаживались сотни, а может и тысячи, грязных, обросших, оборванных и изможденных бойцов в красноармейской форме. Точнее – бывших бойцов. Сейчас это были просто несчастные и голодные люди, которые по законам войны считались военнопленными.
Вдоль проволоки лениво прохаживались часовые с огромными овчарками на поводках, а по углам периметра возвышались вышки, на которых виднелись пулеметы и прожектора. Кто-то из немецких солдат бросил в толпу пленных несколько окурков и полбуханки эрзац-хлеба. В гуще людей мгновенно вспыхнула потасовка: те, кто посильнее да поудачливее вырывали друг у друга вожделенные «пару затяжек» и кусок почти настоящего хлеба. Те, кто послабее, бросали на «счастливчиков» полные голодной тоски и зависти взгляды. Для немцев же подобные стычки, видимо, становились бесплатным концертом, во время которого солдаты взрывались радостным гоготом и даже делали ставки на того или иного «крепыша», подбадривая «бойцов» криками вроде «давай-давай, руссише швайнхунд, попляши, лос!!!»
– Ужасно, правда? Вы ведь не хотите туда, Яков? – над ухом так неожиданно раздался вкрадчивый голос Ройшле, что Яков вздрогнул, что опять же не укрылось от капитана. Пройдя еще немного в сторону, капитан указал на крепкий, добротный забор, за которым прогуливались тоже люди в военной форме, но выглядели гораздо чище и ухоженнее, да и охрана была чисто символической – на вышке скучал всего лишь часовой с винтовкой.
– Там содержатся англичане, французы и прочие… А знаете, почему у них все иначе и кормят их трижды в день? Им выдают сигареты, они даже посылки по линии Красного Креста получают… А потому, уважаемый Яков, что их страны подписали конвенцию о военнопленных, а ваша – нет! Ваш… лидер на весь мир заявил, что в Красной армии нет и не может быть военнопленных, а есть только… знаете кто? Предатели Родины! Для всех ваших вы, товарищ Джугашвили, – предатель! Вот вы, умный, образованный человек, неужели вы не понимаете, что Советам конец?! Вы же сами видели, как наши танки вдребезги разнесли, раздавили этот гнилой советский сарай по имени СССР, на весь мир кричавший о «могуществе и преимуществах советского строя»!