Миссия «Двойник» - стр. 12
– Еще слово по-русски услышу – парашют отберу, а прыгать все равно заставлю! Усек?!
Провинившийся коротко кивнул, соглашаясь, но не выдержал, усмехнулся и прокричал, наклоняясь к уху строгого командира:
– Вряд ли немец нас услышит, даже если мы во всю глотку «За Родину, за Сталина» орать начнем…
В ответ командир поднес к лицу весельчака кулак, на что тот слегка поднял руки и молча кивнул. Бикбаев вновь окинул взглядом подчиненных, слегка выдавая вечное беспокойство хорошего командира – все ли в порядке, все ли на месте… В чем немцы все-таки знают толк, так это в настоящем порядке, когда «все, что должно, совершается именно так, как должно», с чувством, с толком, с расстановкой, без наших милых русскому сердцу разгильдяйства и спешки – «Ordnung muss sein!» Так, ну у Попа вроде все нормально, за этого парня можно быть спокойным – у самого черта хвост незаметно отрежет и штоф с горилкой сопрет!
Белогорцева… Была лучшей в разведшколе во всем, что касается связи. Наши радиоприемники, рации, немецкие «Телефункен» и «Блаупункт» – работает со всеми, можно сказать, с закрытыми глазами. На ключе рации – побыстрее дятла будет. И девушка красивая, и даже имя царское – Елизавета. Немного перебарщивает в «готовности отдать жизнь за Родину и в ненависти к врагу», но это не велика беда, это она по молодости да от избытка комсомольского воспитания, хотя для нас главное-то как раз не «отдать жизнь» – на это много ума не надо, а выполнить задачу и вернуться живыми – всем…
Титаренко Василь. Украинец из крохотного местечка, затерявшегося где-то под Полтавой. Парень надежный во всех отношениях, разве что молчун и самую чуточку тугодум – но это в нем от крестьянской основательности. Да это и неплохо – не всем же весельчаками да болтунами быть… Подрывник Василь, что называется, от Бога… В рукопашной, правда, слабоват, но это и не его дело – у них с Белогорцевой другие задачи, а немцам глотки резать в случае чего есть кому, тут уж против Попа и редкий «чистильщик» из спецгрупп НКВД по борьбе с немецкими диверсантами-парашютистами устоит! Да и устоит ли – Лешка паренек резкий… Ну что ж, группа подобралась вполне… Хотя и делалось все в спешке – всего сутки-то и дали на подготовку да на инструктаж. Но тут, как говорится, у войны да у командования свои законы, они не спрашивают, они приказывают… А мы как пионеры – всегда готовы, да и что там особенного готовить… нищему собраться – только подпоясаться…
Бикбаев мощным немецким фонариком со светофильтрами подсветил карту, заложенную в целлулоидное окошко офицерской сумки-планшета. Так, вот он, этот Просткен… поселок, по-польски «гмина»… или «фольварк»?.. Нет, фольварк – это вроде бы хутор… Так, высаживаемся, сбор, затем следуем вот сюда… тут на окраине дом связника. Подпольщик – слово-то какое несерьезное… Вот антифашист – это то! Проверяемся, потом выходим на связь, получаем дальнейшие инструкции… Если не будет никаких особых указаний, то действуем по разработанному плану освобождения «объекта особой важности» – командир даже в мыслях старался лишний раз не произносить имя человека, являвшегося сыном… самого товарища Верховного Главнокомандующего… Сколько еще лету до этой чертовой гмины? Пора бы…
Словно в ответ, в отсеке взвыла сирена и замигал фонарь над дверью, которая тут же отворилась, и к десантникам, уже поднявшимся со своей скамейки, вышел штурман, что-то прокричал на ухо командиру группы, постучал по наручным часам и ловко зацепил вытяжные карабины парашютов за тросик, протянутый под потолком. Затем штурман с усилием открыл дверь, и в отсек мощной волной ворвались вой, шум, свист ветра и рев двигателей… Команда «Пошел!» в этом шуме была еле слышна, и штурман по очереди просто ударял каждого бойца по плечу – мол, давай! Ударял, давая команду, подбадривая, а может быть, и прощаясь…