Мир прекратил быть - стр. 3

– Вам тут грузчик не нужен?

– Где? – переспросил он, не переставая улыбаться, затем вдруг понял, о чем речь и отрицательно покачал головой.

– Жаль, очень жаль, – ответил я и вышел из магазина.

Провести вечер на кухне со стаканом в руке наедине со своими мыслями, как я изначально и планировал, не получилось – по каким-то причинам день решил быть плохим до самого конца. У подъезда меня остановили молодые люди, в которых без особого труда угадывались сотрудники полиции в штатском – по барсетке у каждого, короткие черные пуховики, стрижки «бокс» по линеечке. Мысленно я прозвал их «копами».

– Молодой человек, здесь проживаете?

– Да, – ответил я. Задерживаться не хотелось, непочатый коньяк настойчиво напрашивался к употреблению.

– А на каком этаже?

– На втором.

– Пройдёмте, пожалуйста.

Один из «копов» подхватил меня под руку прежде, чем я успел возразить. На первом этаже толпились и перекрикивались как чайки обеспокоенные соседи. Несколько полицейских в форме не пропускали их наверх и убеждали разойтись по домам. В толпе я узнал своего арендодателя – женщину преклонных лет, в ярко-розовом халате и пачке бигуди, затерявшихся в огненно-рыжей шевелюре. Увидев меня, она закричала: «Костя, Костя, что там случилось?» Я пожал плечами.

Теплый, спертый воздух подъезда щекотал ноздри запахами канализации, йода и железа. Через пару ступенек я увидел грязный и потертый номер квартиры. «62 – это же мой. Кто-то, получается, нахулиганил», – подумал я, перед глазами всплыл образ двоечника Немутова. Прогнав видение, я поднял глаза и увидел дверь в свое жилище. Она была прислонена к противоположной от квартиры стене. Нижняя часть была буквально порвана на лоскуты, тонкая жесть загнулась в кудри, формируя огромную полуметровую дыру. В прихожей какая-то женщина размазывала чёрную пудру по моим белоснежным кроссовкам.

– Эй, аккуратнее, – возмутился я и подался вперёд, но один из «копов» резко схватил меня за плечо. Женщина, сидевшая на пороге квартиры, подалась в сторону, уступая мне дорогу. Внезапно перед глазами всё потемнело и поплыло, голоса стали далёкими, а ноги потеряли всякую устойчивость. Я почувствовал, как чьи-то сильные руки ловят мою голову и укладывают на прохладный бетон. Пакет, навьюченный на мою безжизненно повисшую руку, стукнулся об лестницу. Кажется, коньяк остался цел. Хотя даже забавно, что в такой ситуации я забеспокоился о коньяке. На пороге моей квартиры лежало тело врача скорой помощи.

***

– В 8:15 к нам поступил вызов из квартиры, расположенной по адресу – улица Молодых Шахтёров, дом 4, квартира 13. Вы, Константин Евгеньевич Демидов, находились в этот момент в машине такси, правильно?

– Саввович, – поправил я.

– Саввович, – повторил следователь, – отца как звали? Савва?

Я кивнул. Вот уже несколько часов меня держали в отвратительно обставленном кабинете, больше похожем на кладовую дома, куда жильцы сносили старую мебель минувшей эпохи – советский комод, советский шкаф и советский же диван, обтянутый потертым красным жаккардом. Я сидел на деревянном советском табурете за столом следователя и разглядывал дно советского гранёного стакана сквозь коньячную толщу. Единственная лампа, тоже советская, освещала одного из «копов», жадно переносящего на бумагу каждое моё слово, и ноги следователя, мерно вышагивающего по скрипучим, горчичной краски половицам.