Мир прекратил быть - стр. 16
– Весь этот цирк, коньяк для Иваныча, платья – он указал рукой на одну из девушек, – парадные, происходят не без нашего участия. Мы поощряем, пусть и тайно стремление к сверхурочному труду.
Листы, которые он оставил на столе, представляли собой картонные, типовые прямоугольники с огромной надписью пропуск, куда под двумя печатями были вписаны фамилии всех собравшихся.
– Разбирайте пропуска и домам. Вопрос с куприяновскими я решу. Лавренчук, Горидзе останьтесь, кто-то должен прибрать этот бардак. Остальным – спокойной ночи.
Заговорщики по очереди покинули кабинет. Когда за последним из них захлопнулась дверь, мужчина отставил в сторону трость, присел за стол и положил поверх развернутых планов еще один пропуск.
– Крыса, – сквозь зубы процедил Горидзе, – вот крыса. На завтра получается?
Лавренчук засмеялся. Скрипнула дверь, Горидзе схватил стул и шагнул к стене, очередной залп фейерверка озарил лицо, ворвавшегося в кабинет Макарова. Его рубашка была расстегнута и перепачкана в крови, в руке он держал что-то тяжелое.
– Я не уйду без коробки, – прошептал он сквозь зубы, замахнулся и тут же упал, сраженный тяжелым ударом стула прямо в затылок.
Утром из университета к машине вышел заведующий кафедрой экспериментальной физики Николай Павлович Михеев в сопровождении двух молодых ученых. Через тринадцать минут после того, как все они разошлись в разные стороны, на кафедре вспыхнул пожар, жертвой которого стал один человек.
***
– С этого момента, как принято считать начался раздел университета на группы, которые в последствии стали двумя противоборствующими силами, – Лиза продолжала говорить, а я внимательно ловил каждое ее слово, пытаясь собрать из отрывистых рассказов единую картину. Пока складно не выходило.
– Группа Куприянова, сегодня называется Бюро – это мы. Мы занимаемся учетом и ревизией, следим чтобы разработки ученых оставались по эту сторону ленточки. Нашими, скажем так, врагами является группа Михеева – Университет, которая не оставляет попыток заполучить документы или образцы, за которые иностранные разведки готовы заплатить хорошие деньги. Вот ты только подумай, какой в мире поднимется хаос если они смогут заполучить схемы изготовления яда персонального действия?
Я согласился, хотя и с большим трудом представлял яд, который будет витать по комнате и искать свою жертву.
– Из-за этого у нас здесь настоящий железный занавес – локальная сеть с ограниченным выходом и жестким контролем. Входящий траффик без ограничений, а вот исходящий жестко мониторится. За этим следит целое подразделение – АТС. Они не наши, не Михеевские – нейтральные, как не знаю, например, вахтер Шарапов или Береза, Лесник, Бабка Агафья.
– Я видел только Березу, – ответил я. Время уже приближалось к трём утра. Давно нас оставила Зина, ушел спать Петрович, и мы с Лизой допивали уже по сотой, наверное, кружке чая.
– Расскажи мне про случай, который произошёл у меня дома. Какой-то сумасшедший натравил собаку на врачей Скорой помощи. Петрович сказал, что это как-то связано…
– Ну да, – перебила она меня, – только это не сумасшедший натравил собаку, а собака сумасшедшего. Этот проект назывался Лайка, ты же не думал, что Советский Союз запустил в космос простую собаку? В нашем институте был открыт способ усилить интеллект животного и поднять его до уровня подростка. Что-то типа дополнительного мозга в банке, который соединялся с собачьей нервной системой. А потом кто-то «прикрутил» к этому прибору модуль подчинения, который после введения специальных веществ в кровь, позволяет подчинить человека не самого высокого интеллекта – душевнобольного, отсталого. Знаю, что иглу спрятали в поводке, ну мне так рассказывали, по крайней мере. Наши называют Лайку легендой, многие бы хотели ее захватить, но она не работает в городе.