Мир прекратил быть - стр. 18
3 глава
Напротив меня мужчина в синей кепке USA California, одетый явно не по погоде. Его слегка потряхивает, мясистые губы максимально сжаты, в стороны торчат уши цвета спелой клубники. Он явно замерз, но скрывать яркую рубашку, облегающую его спортивное тело под толстым пуховиком не хочет, пытается впечатлить женщину, которая сидит рядом со мной.
– Сейчас будет теплее уже, сейчас печка разгонится, – говорит он мне, но так, чтобы она услышала, – мы когда в прошлый раз за шапкой Мономаха ехали, потом три недели у знахарки мозги лечили, выжигает капитально. Контора с тех пор режет провода везде, где есть шапка, точно вам говорю. Короче, видите столбы без проводов, затыкайте уши.
Я перебираю в кармане комплект беруш, снова и снова гоняя в мозгу простую инструкцию – «Удар в уши – надел беруши».
В машине, едва живой «таблетке» скорой помощи едут пять человек не считая меня. Клавдия Семёновна – архивариус, Ефим – тот самый ухажер Клавдии Семёновны, Женька «Охранник» – водитель, Зина и Лиза. На моем месте должен был быть Петрович, но его увезли на машине Скорой помощи после вчерашней перестрелки. Лиза тоже была ранена в этом бою, однако монета прошла по касательной и оставила только глубокую «сечку» на левом боку.
Машина трясётся, разгоняясь по гравийке, камни хлещут нашу «таблетку» по бокам, оседая где-то сзади в облаках пыли.
– Петровичу конечно досталось, – громко кричит Охранник, я смотрю в зеркало заднего вида и вижу, его поднятые над солнцезащитными очками брови, ясно, что он ждёт подробного рассказа. Зинаида с Лизой, спят в самом конце машины, усевшись на мешках с одеждой, кроме меня рассказывать некому.
– Да, – отвечаю я, глядя в зеркало, – мы нашли его на углу дома, весь в крови, с ружьем в обнимку, сидел у входа в подвал.
– А кондуктор? Наглухо?
Вспомнилась клумба и распластанное между кустами тело с огромной дырой в шее. Когда к дому подъехала карета Скорой женщина все еще шевелила руками, цепляясь пальцами за чёрную, сырую от крови землю. Каждое ее движение сопровождалось противными булькающими звуками. Метрах в двадцати сидел, прислонившись к стене Петрович, он тяжело со свистом дышал, зажимая двумя руками рану на животе. С каждым выдохом из его рта на грудь падали маленькие капли крови.
– Старая сука, – произнёс он, сплюнув в сторону кровавую слюну, – я теперь как свинья-копилка, набила меня пятаками. Сходи это, Костя, посмотри, что там у нее.
К Петровичу бежали врачи в синих куртках с носилками.
– Давай, шустрее, – инспектировал старик, перебираясь на носилки, – у нее должна быть с собой одна хитрая штуковина, ты ее пока у себя придержи, понял?
Я оставил Петровича медикам и подбежал к старухе, рядом с ее рукой лежала коробка, похожая на футляр от очков, перемотанный синей изолентой. Я поднял предмет и положил в карман. У машины Скорой стояла Лиза, по ее ноге струились небольшие ручейки крови и собирались у кромки носка, окрашивая его в бурый цвет. Из-за угла вынырнула машина Аварийной службы, сверкнув маяками, она припарковалась у обочины. В клумбе у тела старухи я увидел разбитую кружку и осколки стекла, меня грубо оттолкнул врач, он присел на корточки и осмотрел тело.
– Личные вещи погибшей забирать будете?
На асфальте лежала потертая кожаная сумка, ключи и тряпичный кошель, забитый монетами.