Миниатюрист - стр. 23
Почувствовав волнение в животе, Нелла делает глоток вина.
– Вы говорите об Отто?
Лийк кивает и легким жестом отмахивается от имени.
– Рабом в прямом значении этого слова его не назовешь. И Йохан был бы против, правда, одному богу известно, что об этом думает Марин. – Она наклоняется ближе. – У еще одних моих знакомых тоже такой есть. А у нашего казначея сразу три, в том числе и девушка, играющая на виоле! Видите, сейчас можно купить все на свете. Хочется понять, как негру наша жизнь. Не мне одной интересно. Привезти его в дом – в этом весь Йохан.
Она снова подносит палец к губам, и Нелла чувствует, что от закипавшей в ней холодной ярости осталась одна усталость. Скорей бы домой. Лийк с улыбкой изучает ее, словно колоду карт.
– А Марин Брандт, – говорит она напоследок, – как поживает мисс Марин Брандт?
– Лийк, – раздается голос, и та вскидывает глаза. Нелла спешит подняться, но стоящий перед ними мужчина жестом показывает, что она может сидеть. – Пожалуйста, – он решает заверить ее и на словах, что все эти телодвижения для женщины в платье из тяжелой тафты совершенно необязательны. Он моложе Йохана, и лицо не огрубевшее от ветров и солнца, а гладкое и ухоженное, как у призовой лошади. Нижняя челюсть такая большая, думает Нелла, что с нее можно, как с тарелки, есть гребешки. А на его широченном плече она вполне могла бы свернуться клубочком. Мужчина держит в руке широкополую шляпу с такой просторной тульей, какой наверняка нет ни у кого в этом зале. Если он не будет ограничивать себя в еде, то рискует раздобреть. С учетом внушительных порций, которые здесь подают, перспектива весьма вероятная.
– Ганс, – представляет его Лийк, и на лице ее написано такое счастье, что на миг Нелле захотелось поменяться с ней местами, чтобы так же, как она, выделять слова, запросто обсуждать свою личную жизнь и делиться сплетнями. На мгновение эти двое – стоящий мужчина и сидящая рядом с ним женщина – кажутся ей идеальной парой. Не то что ее родители, да и муж куда-то сбежал. Но тут она замечает, с какой нетерпеливостью Лийк раз за разом переплетает на коленях свои проворные пальчики, вглядываясь в выражение лица супруга. «Чего она ждет? – спрашивает себя Нелла. – Что ей нужно от Ганса Меерманса?» Меж тем тот наклоняется над столом, чтобы взять до блеска начищенную ложку. На Неллу вдруг повеяло мокрой псиной и древесным дымком, перебившими аромат фруктовой помады для волос его жены.
– Вы серебряных дел мастер? – спрашивает Меерманс новую знакомую. Лийк усмехается, оценив шутку. Сегодня все вокруг только и делают, что скалят зубы. Нелла озадаченно молчит. – Есть ожерелье на продажу? – Меерманс проявляет настойчивость и, пожалуй, даже грубоватость, поощряемый очередным смешком жены, явно одобряющей его чувство юмора.
– Нет, – наконец отвечает Нелла, а он смеется и возвращает ложку на прежнее место. Ее удивил этот здоровый, искренний смех. Совместная картинка распалась. Нелла, глянув в пустой бокал, махнула им в угол комнаты, где еще недавно сидел ее супруг. – Мой муж Йохан Брандт, – говорит она, возвращая бокал.
– Да, – кивает он. – Я знаю. Мне надо поговорить с вашим мужем.
– Но… – Лийк насторожилась. – Надеюсь, не сегодня?
А Меерманс уже вертит головой, проверяя, нет ли Йохана поблизости.